Книжный моцион — 2 (book challenge2016): графья и дети

Продолжаем книгомучения чтения.
Книг прочитано по списку уже немало (ладно-ладно, по списку еще 2, кроме этой), вне списка - побольше. Но пока не выложу отзыв на это сурьезное чтиво, на другие книги отзываться пока не буду.
Итак, книга в категории 18 (+ ) Биография/мемуары
Никинита Н. Софья Толстая. ЖЗЛ, 2010

Почему меня заинтересовало чтение этой книги?

Последние пару лет я то и дело натыкалась то в одном сообществе, то в другом упоминание Софьи Андреевны Толстой. Чаще всего, с нотками осуждения, мол, испортила последние годы жизни гения, классика! Это неудивительно, так нас учили в школе. Толстой – гений, его жена – напыщенная дура и истеричка, Ксантиппа, у которой из всех дел только-то и было, что детей рожать да книжки переписывать. Уже в школьные годы я догадывалась, что с этим всем что-то не так, но мне было не до С.А.
Пару лет назад в ВК мне попался отрывок из письма С.А. сестре, где она жалуется на плохое самочувствие, вызванное постоянными беременностями и родами, пишет, что устала кормить нынешнего младенца, а на подходе, как ей кажется, еще один, дай Бог, что последний (после письма на свет появилось еще 2 или 3). Мне было очень жаль женщину, бывшую машиной для размножения графов Толстых, но и тогда я не пошла глубже.
И вот мне встретилась эта книга. Книга, которая вызвала у меня резкое отторжение и неприязнь. Мне казалось, я читала ее целую вечность. Проверила по датам – с 1 по 17 февраля. Не могла бросить ее, постоянно урывала возможности для чтения даже на работе.

Исследователи все как один пишут о «семейной драме» Толстых, даже апологет Софьи Андреевны Горький в своем эссе о графине упоминает эту драму. И буквально повсюду транслируется мысль о том, что это была драма, потому что страдал муж – гений, художник, великий созидатель, чуждый всего материального (кроме утех плоти, хе-хе). И мало кто отдает себе отчет в том, что драма была обоюдоострой, резала по живому, и едва ли не сильнее жену, а попросту говоря – няньку гения.
Итак, вернемся от общих рассуждений непосредственно к самой книге Н. Никитиной.
Книга эта рисует нам образ женщины слабой, глупой, непоследовательной, склонной к ревности и истерикам, женщины-наседки, «самки», пользуясь терминологией ее мужа: «Кокетство с учителем было использовано хитрой и ловкой Соней для того, чтобы полностью овладеть мужем, разлучить его с народом, оставив последнему только одни воспоминания о своем прежнем учителе — «грахе»… Вот, в сущности, квинтэссенция отношения Никитиной к жене графа: отвлекала мужа от великих задач своими мещанскими потребностями.

Замечания к книге:
1. Невероятно мещанский язык. Пошлый, невнятный, с какими-то невероятными пафосными сентенциями и неоправданным употреблением устаревших слов, к примеру, «авантажный» - 3 раза.
Примеры:
- Режиссура судьбы не терпит каких-либо возражений. Она довольно категорична, неотвратима, целенаправленна и неслучайна, как может показаться на первый взгляд. Судьба упорядочивает хаос бытия, зорко следит за развитием земной жизни, управляя ею.
- Но между тем абсолютно всем нравилось, что невеста была как овечка убрана!
- Она медленно погружалась в самую счастливую пору своей жизни, связанную с чудными лунными ночами, проведенными с «милым comte» … Как будто снова оказалась она на той самой поляне, ярко освещенной полной луной, отражавшейся в ближайшем пруду и словно купавшейся в нем. Этот образ августовских бодрящих, свежих ночей стал тогда для нее очень чувственным, наполненным эротическим томлением, игрой воды и луны, действующих возбуждающе…Высокая луна, блеск пруда, призрачный свет, черные глубокие тени от деревьев - все это позволило ей назвать те далекие ночи «сумасшедшими, стальными», ставшими метафорой ее счастья.
Все эти образы – ночь, луна, пруд – что может быть клишированнее и пошлее при описании любви?!

2. Книга плохо структурирована. Все-таки это не роман с флешбеками. И очень странно читать сначала про рождение пятого ребенка и тут же что-то вроде «и вот родился первенец, и родители не знали, что с ним делать». И так постоянно, эти временные перескоки никак не аргументируются.

3. Список источников и литературы шокирует. По-моему, 37 позиций, и они весьма странные. Это все-таки не роман, это литературоведческое или историческое – кому как – исследование. Соответственно, должны быть источники, ссылки. А их нет. Для меня серия «ЖЗЛ» всегда была знаком качества, но не в этот раз.

4. Складывается впечатление, что автор не осилила прочтение иностранных имен и не нашла их адаптацию на русский язык. Отсюда – по тексту постоянно мелькало то мадмуазель Гаше, то m-le Gaschet, в то время как гувернер упоминался исключительно как m. Nief, а английская гувернантка – как Анни Филлипс.
Примеры:
- … они прятались под кровать и обзывали гувернера Nief, м-льГаше и Анни Филлипс шутами
- Кроме упоминавшихся уже немца-гувернера… гувернера с «деланой улыбкой» m. JulesRey, знавшего французский, немецкий, латинский и греческий языки, m. Nief, который на самом деле был чуть ли не виконтом JulesMontels, веселым, добрым, хотя и не особенно образованным, были еще добрейшая мисс Эмили Табор, m-lleГаше, Анни Филлипс… С каждым годом педагогов становилось все больше. Гувернантка m-lleGachet у Тани, у мальчиков m. Nief, у Лёли - няня.
- А месье Rey почти каждый день ходил на охоту, беря с собой пса Сноба, и возвращался домой всегда с дичью. Страстными любителями охоты оказались также г-н Кауфман и г-н Nief.

5. Кошмарная пунктуация. Ни разу оборот «тем не менее» не выделен запятыми, не говоря уже о других случаях.

6. Это бесконечное обращение к графу Толстому - «Левочка». История начинается, когда ему уже 34 года (момент женитьбы), уже не мальчик. И если для жены он, возможно, всю жизнь был «Левочкой», это вовсе не повод автору так его и именовать. Меня просто передергивало от этого!

7. Автор постоянно противоречит сама себе. Сначала полкниги мы читаем о том, как офигительно замечательно жилось Софье Андреевне в Ясной Поляне, как ее совсем не тянуло в столицу. И тут вдруг такой пассаж: «С переездом в «арнаутовку» жизнь Софьи возвращалась на круги своя. После двадцатилетней разлуки она снова вернулась в свою родную городскую среду, словно надела удобное платье, в котором ей легко дышалось. Деревенская атмосфера для нее так и осталась чужой, не стала родной. За это время Софья успела понять, что все в ее жизни не случайно, а промыслительно, и теперь она старалась более покорно относиться к реальностям своего теперешнего мира, не посягая только на высшее служение судьбе».

Вообще, между строк книги четко читается основной посыл автора: Да, быть женой Толстого – тот еще крест, много несчастий и бед выпало С.А., немало нервов он ей потрепал, но… счастье женщины в том, чтобы служить и терпеть, терпеть и служить. Печально, когда женщина так пишет о женщине.

На этом отзыв, собственно, на книгу заканчивается. Ждите вторую часть, где я буду нецензурно выражаться в адрес товарисча Толстого. Тоже исходя из этой книги, ага.