Posts Tagged ‘свобода’

Мнения о том, зачем нужен секс и как им заниматься, разнятся от целибата и строгого контроля у фундаменталистов до полной свободы у фрилаверов и этичных блядей (это термин кстати, а не ругательство). Зачем люди занимаются сексом? Для удовлетворения самых разнообразных потребностей: от влюблённости, для снятия напряжения, в качестве социальной коммуникации, чтобы быть не хуже других, из мести, для зачатия детей, чтобы узнать друг друга ближе и чтобы не делать этого, как духовной практикой, чтобы проснуться, чтобы похудеть, от нечего делать — и ещё много причин!
(далее...)

Я встречала это десятки раз: человек говорит о войне или о Чернобыле - и это рассказ свободного человека. Но едва речь заходит о нашем времени, о Путине или Лукашенко, я вижу раба
Досье:
1948 - родилась в Станиславе, ныне Ивано-Франковск. 1972 - окончила факультет журналистики Белорусского государственного университета, работала в «Сельской газете», журнале «Неман». 1985 - вышла книга монологов женщин-ветеранов о Великой Отечественной войне «У войны не женское лицо». 1986 - получила премию Ленинского комсомола за книгу «У войны не женское лицо». 1990 - вышла документальная книга «Чернобыльская молитва». 1991 - вышла книга «Цинковые мальчики» об Афганской войне. 2005 - получила Национальную премию критики за книгу «Чернобыльская молитва».
Светлана Алексиевич, автор документальных книг «У войны не женское лицо», «Цинковые мальчики», «Чернобыльская молитва», стала лауреатом одной из самых престижных европейских наград - немецкой Премии мира. Кроме того, Алексиевич была одним из главных претендентов на Нобелевскую премию по литературе, которую присудили 10 октября. Союз немецких книготорговцев вручает Премию мира писателям, художникам и ученым за вклад в развитие мира и взаимопонимание народов. 13 октября в соборе Святого Павла во Франкфурте-на-Майне при большом стечении народа состоялась торжественная церемония награждения, где Светлана Алексиевич произнесла речь - о достоинстве и свободе. Впрочем, и до того, в дни работы Франкфуртской книжной ярмарки, представляя свою новую книгу «Время секонд-хенд» (М.: Время, 2013), Алексиевич говорила о том же - о возможности свободы для бывших «красных».
- Всю прошлую неделю обсуждалась новость о том, что вы - самый вероятный претендент на Нобелевскую премию. В результате комитет решил иначе, но вас, как лауреата Премии мира, немецкие и другие европейские СМИ рвут на части. Что для вас все это?
- Для меня это - какая-то параллельная жизнь. Приятно получать премии, но работаешь ведь совсем не для этого. Настоящая радость приходит, когда удается сделать свое дело хорошо. К тому же быть в центре внимания тяжело, для этого требуется такое здоровье!
- «Время секонд-хенд» - это монологи очень разных людей: бывшей сотрудницы райкома, цековского аппаратчика, филолога, бизнесмена, но общая интонация их историй похожа. После воодушевления начала 1990-х наступило разочарование, культ денег заменил прежние ценности, сегодня мы среди развалин. Насколько тщательно вы отбирали собеседников, которые так дружно оплакивают прошлое?
- Нет, это не подбор. Посмотрите, вокруг нас такие люди. Страдание - наш дар и проклятие, понимаете? И один из главных вопросов для меня - почему мы не можем вырваться из этого круга? Почему страдания у нас не конвертируются в свободу, в чувство собственного достоинства? Я встречала это десятки раз: вот человек рассказывает о войне или о Чернобыле - и это потрясающий рассказ, достойный Достоевского, рассказ глубокого, свободного человека. Но едва речь заходит о нашем времени, о Путине или Лукашенко, я вижу раба, пробиться сквозь сознание которого невозможно. И действительно начинается плач, у нас вообще культура плача. Солженицын говорил, что лагерь - это чистилище, человек выходит из него очищенным, Шаламов - что лагерь развращает и лагерный опыт - отрицательный. Прав оказался Шаламов: человек советский - человек лагерный, оказавшись на развалинах советской империи, он потерялся, потому что умеет жить только в лагере. Однажды народ проснулся в незнакомой стране.
- Но немало и тех, для кого 1990-е были не краткой вспышкой, а началом действительно новой жизни и кто сегодня не плачет, а благодарит то время.
- У меня не было задачи представить все множество взглядов. Это была бы журналистика. Я почти 40 лет исследовала феномен «красного» человека, маленького человека, без которого невозможна история, но которого никогда не спрашивают. И говорила в основном с теми, кто внутренне связан с коммунистической идеей, кто до сих пор под ее наркозом. Я помню старика, которого посадили, и жену его посадили, но, когда его выпустили и вернули партбилет, он был счастлив. Как это возможно?
- И как же?
- Это то, что Ханна Арендт называла банальностью зла. Так работает тоталитарная система, она меняет, деформирует людей. Так работала сталинская машина, и сегодня она работает снова, так же, как прежде - в Белоруссии, например, - спустя столько времени, столько потрясений.
- Что должны были сделать ваши герои, эти «красные», «маленькие» люди, чтобы не потеряться?
- Взгляните на Прибалтику - там сегодня совсем другая жизнь. Нужно было последовательно строить ту самую новую жизнь, о которой мы столько говорили в 90-е годы. Мы так хотели действительно свободной жизни, войти в этот общий мир. А сейчас что? Секонд-хенд полный.
- По сравнению с советским временем свободы все-таки больше.
- Свободы не может быть меньше или больше. Она или есть, или ее нет. Какая это свобода? Эти законы - например, против гомосексуалистов, - да это же средневековье. Но свободы не бывает без свободных людей, а их нет. Психология большинства осталась рабской.
- И все-таки выросло целое поколение, рожденное уже после перестройки, по духу, убеждениям это вовсе не советские люди. Я их вижу повсюду.
- Может быть, в частной жизни вы их и видите. Но они не у власти, в публичном пространстве их не видно.
- Подождите, но совсем недавно они, в том числе, выходили на площадь.
- Да, с белыми ленточками. Но как на них смотрел народ? Только плечами пожимал. Потому что никто не захотел в свое время с этим народом разговаривать, объяснять ему, что происходит, почему страна становится другой, что такое свобода.
- Этот вопрос тоже постоянно поднимается в вашей книге - вы пишете о несостоятельности нашей элиты. Вы много лет прожили в Европе - чем российская элита отличается от европейской?
- Только что мы с вами были на книжной ярмарке. Там все время шли обсуждения, круглые столы, и точно такие же дискуссии идут по телевидению. На них без конца проговариваются самые разные вещи, прошлое, сегодняшний день, будущее. Мне много приходится встречаться с читателями в Европе, немецкая публика, например, другая, она задает очень серьезные вопросы об устройстве политической жизни. А у нас политическая жизнь - это повод для стеба. Первая глава в моей книге недаром называется «Утешение апокалипсисом» - в конце 1980-х мы думали, что разрушение и есть обновление. Вот когда надо было с народом говорить, искать новые точки опоры, а не разворовывать страну.
- Что могло бы стать этими точками опоры?
- Ну уж точно не православие, самодержавие и что там... народность? Это тоже такой секонд-хенд. Надо искать эти точки вместе, а для этого - разговаривать. Как польская элита говорила со своим народом, как немецкая элита говорила после фашизма со своим народом. Мы эти 20 лет пребывали в немоте.
- О чем конкретно российской элите следовало бы поговорить с народом?
- О прошлом. Об опыте Второй мировой войны. О том, что человеком быть тяжело. О ГУЛАГе у нас кто-нибудь из крупных политиков говорил? О чувстве вины? О социализме? Проще всего мне жилось в Швеции, мне была понятна их жизнь по простой причине: там социализм и жизнь устроена справедливо. Но это другой, не знакомый нам социализм. Вот об этих вещах и надо было говорить. Но у нас некому.
- Наша элита не всегда молчит: недавно прошло сразу несколько митингов, выступлений ученых, протестующих против развала Академии наук. И что же? Результат - нулевой. Может быть, поэтому элита так редко и прерывает молчание?
- Результат - нулевой, потому что народ молчал. Потому что, если бы подобное случилось в Германии или Испании, понимаете, сколько людей бы вышли на улицу?
- Но как осуществить это общение народа и элиты?
- Послушайте, я же не Дима Быков, который все знает. Надо поставить задачу, а остальное дело техники. Пока же - смотрите, вот наша политическая элита, она вышла в 2012 году на улицу, хорошо. Потом был обыск у Ксении Собчак, которая мне, кстати, нравится, и тем не менее. У нее нашли полтора миллиона евро. Затем появилась информация, что все они немножко поделали революцию и поехали отдыхать, кто в Майами, кто куда, кто с кем. Как вы думаете, народ будет их поддерживать? Вы представляете, что Кастро поделал бы революцию и поехал отдыхать?
- И после 10 лет жизни в просвещенной Европе вы вернулись в Минск. Что вы нашли дома?
- Пустыню. Кто уехал. Кто заболел. Кто умер. Кто разочаровался.
- Почему вы все-таки вернулись?
- Это очень просто. Когда мы уезжали, одновременно с Василем Быковым, это было формой протеста против того, что Лукашенко начал делать в 1990-е. Но оказалось, конца этому не видно, да я никогда и не хотела оставаться в Европе. Не буду же я жить здесь ради камамбера, это смешно. И чтобы делать то, что я делаю, то, о чем я пишу, надо жить дома, надо все время слышать, о чем говорят на улице. Об этом нельзя писать издали, по интернету. (Улыбается.)
- Вы не боитесь высказываться так открыто?
- Нет. В каком-то смысле я защищена, не так легко взять меня и бросить в тюрьму. К тому же сегодня, когда умерли Адамович и Быков, уже мало кто может сказать вслух то, что он думает, это тяжело, это опасно. Осталась я - и для людей это поддержка.
- Белорусские власти не оказывают на вас давления?
- Нет. Все просто делают вид, что меня нет. Мне нельзя появляться на радио, на телевидении, в газетах, существует запрет на мое имя.
- А как бы вы сформулировали итоги вашей заграничной жизни?
- Здесь я научилась жить. Я увидела, что жизнь дана не для того, чтобы залезть на крышу чернобыльского реактора. Это не борьба, не вечное сражение, как нас когда-то учили, это - огромный мир. Это цветы в саду, это отношения двух людей, свеча, зажженная за столом, вкусная еда. Все это - счастье. И оно здесь, не надо куда-то ехать, как это происходит в русской литературе.
- Ваша следующая книга будет о счастье?
- И о счастье тоже. Пока я планирую написать две книги. Первую - о любви. Я уже записала для нее много историй, мужских, женских. Но пока собрать их вместе я не готова. Единственное, что я знаю, - эту книгу должен будет написать новый человек. Слова должны поменяться, мой внутренний инструмент должен стать другим. Пока я слышу старый звук. И не готова - так же, как и ко второй книге, которая будет посвящена старости, уходу, смерти. Обе эти работы требуют другого человека.
- Как же вы будете в него превращаться, это будет какая-то специальная внутренняя работа?
- Не знаю. Один мой знакомый режиссер, француз, говорил, что для каждой следующей картины он становится другим человеком. Раз в 10-15 лет у него выходит новый фильм. Он хотел сделать фильм по моей «Чернобыльской молитве» и в результате даже женился на украинке. Я могу это понять, но сама я не буду, конечно, специально превращаться. Я буду вслушиваться, прислушиваться к жизни, подслушивать.

"Ведомости. Пятница" 18.10.2013

СМ. ТАКЖЕ:
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Я не верю ни Путину, ни Лукашенко"

http://loxovo.livejournal.com/6926063.html

Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Мне интересен маленький человек"

http://loxovo.livejournal.com/6925800.html

Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Чтобы сохранить себя, нужно много мужества"

Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Мы перепутали добро со злом" (ИНТЕРВЬЮ)

Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Ты рядом с котлеткой по значимости и не мечтай встать" (ИНТЕРВЬЮ)

http://loxovo.livejournal.com/6924935.html

Александр СОКУРОВ vs Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Иди и сторожи в себе человека"

http://loxovo.livejournal.com/6924535.html

!!!! Франкфурт-2013. Встречи на книжной ярмарке. Светлана АЛЕКСИЕВИЧ (ИНТЕРВЬЮ) (окт 2013)

http://loxovo.livejournal.com/6924252.html

!!!!!!!!!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ – о памяти поколений и военной прозе (ИНТЕРВЬЮ)

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! "Попробуй найди в войну хорошего человека..." (о книге Светланы АЛЕКСИЕВИЧ)

!!!!!!!!!!!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Сейчас мужество нужно, чтобы не стрелять"

!! Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - В России все меньше демократии ("Le Monde", Франция)

http://loxovo.livejournal.com/5556725.html

Красные человечки. Писательница Светлана АЛЕКСИЕВИЧ – о России, Украине, Путине (апр 2014)

http://loxovo.livejournal.com/5556436.html

!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Кто не рад, тот враг народа (Frankfurter Allgemeine) (апр 2014)

http://loxovo.livejournal.com/5556062.html

Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Коллективный Путин (март 2014)

http://loxovo.livejournal.com/5555853.html

ИЗ СТАРОГО: Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Мы - общество жертв" (июн 2013)

http://loxovo.livejournal.com/5555507.html

!!! ИЗ СТАРОГО: Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Я спускалась в ад, чтобы найти человека (ноя 2013)

http://loxovo.livejournal.com/5415251.html

*
! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Конец революции по-белорусски

http://loxovo.livejournal.com/2842748.html

Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Общество расколото. Уже нет одной Беларуси, уже две Беларуси

http://loxovo.livejournal.com/1288550.html

Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ – о ситуации в Белоруссии

http://loxovo.livejournal.com/1188432.html

*
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о причинах и уроках теракта в Норвегии (июль 2011)

http://loxovo.livejournal.com/2842380.html

Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: уроки Чернобыля не усвоены ("Liberation", Франция)

http://loxovo.livejournal.com/1692583.html

ВИДЕО:
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Любить этот мир было не очень легко"
Лауреатом Нобелевской премии по литературе 2015 года стала писательница из Белоруссии Светлана Алексиевич. Как объявили в четверг в Нобелевском комитете в Стокгольме, премия присуждена "за многоголосое творчество – памятник страданию и мужеству в наше время". О себе и своих книгах Светлана Алексиевич рассказывала на встрече с читателями в Минске в феврале 2014 года. (Видео Белорусской службы Радио Свобода).

"Время секонд-хэнд" Светланы АЛЕКСИЕВИЧ
В московском издательстве "Время" и немецком издательстве "Ханзер", а также в Швеции вышла новая книга белорусской писательницы Светланы Алексиевич "Время секонд-хэнд". Эта книга завершает цикл из пяти работ Алексиевич под общим названием "Красный человек. Голоса утопии". На презентации книги Светланы Алексиевич в Берлине на международном литературном фестивале побывал корреспондент Радио Свобода Юрий Векслер.
Опубликовано: 16 сентября 2013 г.

Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Я не люблю мир Берии, Сталина, Путина и Шойгу"
Белорусская писательница Светлана Алексиевич, ставшая лауреатом Нобелевской премии по литературе за 2015 год, 8 октября ответила на вопросы журналистов в Минске.

Александр СОКУРОВ vs Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Иди и сторожи в себе человека"
Светлана Алексиевич - Александр Сокуров. «Время секонд-хэнд» / Open Library

Прочитал. Тем, кому понравился первый роман из этой серии должен понравиться и этот.
Автор немного сместил акценты на понимание смысла жизни в период после ядерной войны. Стоит выбор - беспросветная жизнь в подземелье или попытка нормальной жизни.
Народ, разумеется, выбирает первое.
И еще один момент. Коммунисты и фашисты, по мнению автора, управляются одними и теми же людьми. И без этих крайностей мир существовать не может.
Литературный язык не самый изысканный, но книгу советую прочитать - любопытная фантастика, отличается от всего прочитанного достаточно сильно

Оригинал взят у в

Поезд везёт меня по бескрайним просторам, поросшим пальмами. Время от времени в зелёном море вздымаются холмы, состав проползает по длиннющим тоннелям, издавая ужасающий грохот, как будто это сама колесница Шивы, а не обшарпанный карнатакский локал трэйн.

Пересекая широкие реки, я вижу иногда вдалеке океан, затянутый сизой дымкой. Хорошо, что сейчас зима и в этой части Индии царит засуха. Уже месяца три не было ни одного дождичка. А то не видать бы мне было никакого океана, всё бы затянуло влажным живым воздухом.

Я еду в Кумту. Да, я уехала от любимого мужа из уютного Арамболя, где есть чем заняться с самого раннего утра и до глубокой ночи: йога на пляже, купание, фруктовые соки, вегетарианские рестораны, сансеты и барабанные вечеринки, пятидесятиметровый пляж и многотысячная толпа друзей — я от всего этого уехала. (далее...)

Оригинал взят у в

Год, кажется, назад, в Петербурге, был преинтересный случай. Знаете, приезжали какие-то социал-демократы из Англии - конечно, их ужаснуло то, что они увидели, - и у нас была с ними встреча на Бассейной. По линии Союза поэтов. Там был Александр Блок, который весь вечер рассказывал им про эту самую тайную свободу, которую мы все, как он выразился, поем вослед Пушкину. Я тогда видел его в последний раз, он был весь в черном и невыразимо мрачен. Потом он ушел, и англичане, которые, конечно, ничего не поняли, стали допытываться, что же это такое - secret freedom. И никто толком не мог объяснить, пока какой-то румын, который почему-то был с англичанами, не сказал, что понимает, о чем речь.

- Вот как, - сказал Котовский и посмотрел на часы.

- Не волнуйтесь, уже недолго. Он сказал, что в румынском языке есть похожая идиома - "хаз барагаз" или что-то в этом роде. Не помню точно, как звучит. Означают эти слова буквально "подземный смех". Дело в том, что в средние века на Румынию часто нападали всякие кочевники, и поэтому их крестьяне строили огромные землянки, целые подземные дома, куда сгоняли свой скот, как только на горизонте поднималось облако пыли. Сами они прятались там же, а поскольку эти землянки были прекрасно замаскированы, кочевники ничего не могли найти. Крестьяне, натурально, вели себя под землей очень тихо, и только иногда, когда их уж совсем переполняла радость от того, что они так ловко всех обманули, они, зажимая рот рукой, тихо-тихо хохотали. Так вот, тайная свобода, сказал этот румын, - это когда ты сидишь между вонючих козлов и баранов и, тыча пальцем вверх, тихо-тихо хихикаешь. Знаете, Котовский, это было настолько точное описание ситуации, что я в тот же вечер перестал быть русским интеллигентом. Хохотать под землей - это не для меня. Свобода не бывает тайной.

"Книга Начал" – в режиме диалога

Вячеслав Глазычев. Дизайн как он есть. Издание 2-е, дополненное. – М.: Европа, 2010. – 320 с.

С книгой, первое издание которой вышло не просто давно, а в другую историческую эпоху - в 1970-м! – автор, известнейший сегодня теоретик архитектуры и городской среды Вячеслав Глазычев, поступил весьма нетривиально.

Да, конечно, (далее...)

я лежу в тебе, как в голубой-прикрасной, прекрасной воде. меня лижут соленые волны и язык моего Лондонского приятеля, которому я выдыхаю в ключицу последнюю эту нотку своего безадресного оргазма. Он больно сжимает мой кулак, костяшки белеют, он влажно целует.... а потом смотрит на меня отвратительно-благодарным взглядом. В ушах Missy Higgins и её эта душевная "Forgive Me",и я бы тоже просила прощения до хрипоты и второго пришествия, но мне не у кого, и незачем. Именно поэтому твои следы вбирает в себя лиловая, теперь уже, вода, и чем дальше, тем меньше я чувствую запах твоего коварства, притворства... и, что это... ах да. Тмин. Страх в запахе тмина. И ужас - в запахе аммиака.

Я по-прежнему пахну железом и исторгаю чугунную кровь. Слышу, как хрустит асфальт под напором твоих ног, слышу дыхание твоей черной собаки, которая не охраняет меня. Слышу, как мальчик-лондом пытается нашарить мою руку в стоге простыней, и я ему вверяю её, как скипетр королеве Великобритании. God save the queen, и прах старой гомосятины Фредди.

Гаспар Ноэ вторгся в мою жизнь, сопровождаемый твоим бредом. Сартр врезался каким-то плагиатом жизни. Ги де Мопассан внедрял в меня безнадежность, а Ремарк учил пить и напоминал о бывшем любовнике. Я послала их к черту. Я попросила выслать мне пригласительный на папирусе Нифертити. Я задохнулась в фешенебельности дешевых квартир-студий и анального секса новоиспеченных гомосексуалистов.

Недавно я резала курицу. Мы устраивали базилик-пир, и я была голым шефом. Кромсала её шкуру тупым ножом, смотрела, как в новостях, опять, все переврали, а мальчик А отправил свою руку по траектории к тестикулам мальчика Б, пока я вырывала сердце у несчастной бройлерной куры. Оно было малюсенькое. Как у всех тех, кто меня не любил. Я сдавила его в своем маленьком кулаке... и унесла домой. теперь оно заспиртованное и обескровленное, как и я.