Posts Tagged ‘Средняя Азия’

Петр Петрович Семенов прямо-таки на пальцах объяснил движение племён на торных путях народных переселений вдоль Иссык-куля, по северному и южному берегу, и долины Или, как по многоколейке, от II в. до н.э. до V века нашей. Как ослабеет Китай — гунны на восток, окрепнет — гунны на запад, а перед ними в панике усуни и юэчжи. Усуни владели Иссык-кулем и построили там дворец для китайской «королевы», который не уцелел, но остались каменные бабы мужского рода с усами. Были они индоевропейцы, кажется они-то и говорили на тохарском языке, и «остатки усуней следует искать между племенами... Большой орды, между которыми я... встречал изредка голубоглазых и русых... уцелело слово «усунь», которым киргизы Большой орды обозначают два из своих родов...»
Юэ-джисцы (юэчжи) были «темного монгольского типа», может скорее тюркского? Монголы еще впереди. Но вот как за полторы тысячи лет уцелели рецессивные блондины, пусть хоть редкие — генетическая загадка. Может, Алмамбет, друг Манаса, мог и правда быть «золотокосым»?

Султан Тезек, союзник Семенова П.П. в деле строительства Российской империи, производил свой род от усуней. Другой союзник, престарелый манап Бурамбай, называл своими предками «джикильских каганов» из урочища Кызыл-джар, «Красный яр», на реке Заука. В VII веке эти места посетил китайский путешественник Сюань-цзан, которого П.П. с большим уважением вспоминает, ни слова при этом не сказав о Сунь-укуне, Царе обезьян!
(далее…)

Тот же художник Кайдалов иллюстрировал узбекский эпос «Алпамыш». У каракалпаков тоже есть свой «Алпамыс», у казахов тоже. Наверняка они местами сильно различаются, но ядро сказания одинаковое. Совершив сверхчеловеческие подвиги при помощи коня-тулпара и друга-побратима, герой, как последний болван, попадает в зиндан (рифма нечаянно). Томится там семь лет. Вытаскивает его девушка на своей косе или конь, спустивший в яму хвост. Исследователи архетипов относят этот момент к магии волос. Ну, он вылезает и дает шороху врагам. Каким-каким. Калмыкам, конечно.

Каракалпаки — тюркский народ кыпчакской группы. Ох уж эти кыпчаки, везде они! Когда я приехала с хорезмской экспедицией института этнографии в Нукус, столицу Каракалпакии, мне объяснили, что мы будем изучать кыпчакское поселение и что кыпчаки — это половцы. Я-то думала, половцы, это так, «подбрюшье» Киевской руси, а они, до монгольского нашествия, гуляли от Карпат до китайской стены, «Дешт-и-кипчак», кипчакская степь, почтительно говорили в Византии. Крым тоже был их, естественно — чья степь, того и Крым. Каракалпаки, надо думать, у нас назывались Черные клобуки. Потом их и прочих берендеев гоняли чингизиды, шейбаниды, хорезмшахи и пр., но в народной памяти остались одни калмыки.
(далее…)

Манас и все-все-все.
Эти вот достаточно нелепые издания — всё-таки занятный пласт в истории советского книгоиздательства. Первым делом смотришь на иллюстрации. Советская, опять-таки, книжная иллюстрация тех лет может только огорчать. После Мира Искусства и футуристических экспериментов наступает ползучий скучный реализм. Картинка в книге похожа на станковую живопись или в ч-б варианте на фотографию. Именно это должно устраивать пролетария и его деток. Венцом этого процесса была серия «Война и мир» Шмаринова. На яндексе они почему-то черно-белые, я помню цветные — может не все? Их выставляли в отдельных залах в Третьяковке еще до издания, все ходили любоваться. Кина не надо. Похоже, кино так и делали по этим прорисовкам. Сталинскую премию получал, само собой.

Вот в такой же примерно технике «сухая кисть», имитирующей фотографию, сделаны вполне симпатичные картинки в изданиях «Алпамыш» и «Сорок девушек», художник В. Кайдалов. Фамилия случайно запомнилась, потому что я одно время дружила с Н.А.Кайдаловой, литсотрудником театра на Юго-Западе.

Девушки вообще симпатичные. (Каракалпакский эпос, сказитель Курбанбай Тажибаев, пересказ Арсения Тарковского, Москва, Художественная литература 1951).
Красиво пересказал Тарковский. Рекомендую феминисткам-экстремисткам.

(далее…)

О каком вожде мечтал, оказывается, вольнолюбивый киргизский народ, у которого единого вождя никогда не было!
«Изменился Манас в лице
В глазах полыхал пожар,
Это был живой аджидар (дракон)
Он глядел, как полночь глядит,
Был, как пасмурный день, сердит,
Губы он вздул как ножны,
Щёки были напряжены
И усами вооружены
Каждый ус был на меч похож,
В глазах огонь бушевал
Визг и скрежет рот издавал
Виски его мрак покрывал...»

(далее…)

Ты мне снился, широкий Талас,
Ты – виденье закрытых глаз...

На эту тему мы уже суесловили ностальгически с друзьями, любимая книга детства «Манас Великодушный», и как эта книга опять провиденциально (любимое слово Н.Л.Т.) у нас оказалась, и роскошное красное с золотом советское издание эпоса, о котором я мечтала в детстве, а потом мне уже взрослой его подарили. Я тогда прочла, восхитилась, повеселилась над курьёзами, ну и ладно. А теперь вот перечитала. И несколько обалдела.

(далее…)

Наш отряд прошёл быстрым маршем по речным долинам и через перевал в долину Таласа. Оттуда, как круги на воде, расходятся волны миграций, нашествий, набегов — туда же стекаются отчаянные недобитки, готовые принять участие в любом мероприятии. И отчаявшиеся беженцы самой разной национальной принадлежности. Котёл кипит, жить в нём — дорого, а продать жизнь — ломаный грош. Сведения поступают самые разнообразные, сенсационные и недостоверные. Страшно возбуждающие.

Чтобы в самом общем плане представить, что происходило в Великой Степи практически всегда до последнего времени, стоит ознакомиться с романом Ильяса Ессенберлина «Кочевники». В нем изображены события в казахской степи с XV по середину XIX века: формирование казахского народа, сложные взаимоотношения с Джунгарией, Китаем, Хивой, Бухарой, Российской империей. Талантливо изображены.
Пожалуй, лучше даже Семенов-Тяньшанский, «Путешествие в Тянь-шань в 1856-57 году». Ессенберлин пишет о своем народе, а Семенов — о том, что видел сам и в чем участвовал.

Но прежде стоит рассказать про самого Ессенберлина.
(далее…)

Знакомьтесь: моё свежее увлечение. Карта Афганистана, происхождения благородного - из словаря Брокгауза и Ефрона, красоты редкой и сохранности великолепной.

До последнего времени она ютилась в антикварной лавке в центре Москвы. Недавно я заскочил туда по дороге в метро - из чистого любопытства, не помышляя ни о каком знакомстве. Но случайностей не бывает – встреча состоялась. «Афганочка» привлекла моё внимание с первого взгляда. После общения с ней не хотелось смотреть ни на «Орловскую губернию», ни на «Балканский полуостров», ни даже на «Административное деление Австро-Венгрии». Я приобрёл её практически не торгуясь, и всю дорогу смаковал её «яти» и твёрдые знаки. Приехав домой, я понял, что совсем пропал для общества… конечно, не навсегда, но дней на пять - точно.

«Эх, неспроста», - внушаю я теперь сам себе. Хотелось бы узнать, к чему всё это, и как можно скорее.

(далее…)

Встреча знатнейших, мудрейших, храбрейших властителей - они же главы торговых домов, в доме формального правителя Мараканды, могущественного князя Афрасиаба. Главного врага властителей Ирана и славных богатырей-защитников.
Туран, с которым воюет Персия в стихотворном романе Фирдоуси, это не кочевые свирепые тюрки-кочевники, вечно завидующие садоводам, мирно беседующим на пехлеви через плетень. Это такие же культурные индоевропейцы, только с заокской стороны. (Окс — это Аму-дарья).
Картинку я где-то позаимствовала, не совсем уверена, что на ней те, кто надо. Может, это восточный вариант "Афинской школы". Зачем секиры - неизвестно. Вообще порядочные люди в Бактрии и Согдиане сидели не на полу, а на суфах - таких выступах по периметру комнаты, конечно тоже в коврах и подушках.

Всё-таки я за прозаические переводы великих эпопей! Сил нет, до чего утомляет эта строганина, да ещё с рифмами! И бесконечные сноски: «в оригинале сложный смысл...» или «непереводимая игра слов». В смысле и есть весь смысл, тем более в каламбурах. Перевели же Махабхарату прозой; при этом сохраняются параллелизм, повторы и прочие гиперболы. Вообще Шах-наме скучноватая вещь, но зато у меня теперь любое количество согдийских имен. Правда, автор относит героические деяния Ростема к древнему, даже доавестийскому времени, но можно пренебречь.

Ужас! Сколько времени уже не читаю, а «работаю с текстами». Они хорошие тексты, но мне бы для разнообразия детективчик... «Г-гарднера знаешь? Пэрри Мейсон у него, зверюга-адвокат». Вот его бы...

Но вернемся к нашим... кстати, наши герои закупили в райской Алайской долине несколько отар? Там холодновато для земледелия, а скоту в самый раз. Овцы дёшевы. Или сложно перегонять через перевалы? К баранам, кстати, мы вернёмся 19 февраля, в Китайский Новый год.
Помню, в машине, глядя на округлые зелёные склоны предгорий, за которыми высились голые горы, среди них снежники — я сказала мечтательно: «вот так и выглядели Бактрия и Согдиана?» - «Ты что, здесь везде были леса».
А ниже были сплошные сады.

Вопрос решается важнейший. Иран Сасанидов прервал сообщение между Западом — Кавказом и Румом (Византией) и Востоком — Самаркандом. Не следует ли восстановить заброшенный старый путь вокруг Каспийского моря по Северу? Он много длиннее и опаснее. Кто сейчас хозяйничает в Великой Степи? Что это за Новые Гунны? Можно ли с ними поладить?

Да, и не сомневайтесь, шах-ин-шах Ирана на днях узнает от агентов, что «к Афрасиабу прибыл посол Чина (Китая то-есть)».

А это на сладкое - пахлава, изделие из фисташков и мёда. Очень интересно было попробовать, чем люди жили, когда первой шоколадки в восточном полушарии надо было ждать тысячу лет. Очень вкусно и тонко. Это нам подарили. Спасибо!

Новруз… Я спешил встретить этот праздник, как торопятся увидеть друга, прилетающего на побывку раз в год по обещанию. За последнее время я полюбил Новруз не меньше Нового года. Тем более что это и есть Новый год, только гораздо древнее европейского. После того как в моей «коллекции» появились Новрузы по-ирански и по-узбекски, захотелось увидеть, как его отмечают киргизы – потомки тюркских кочевников Восточной Сибири, которые ещё полтора столетия назад не знали земледелия.

(далее…)