Posts Tagged ‘писатель’

(далее...)

15 мая 1891 году родился Михаил Афанасьевич Булгаков, замечательный русский и драматург.

Наша редакция, полная трепетного почтения к гению Булгакова, собрала для вас самые интересные и точные иллюстрации к роману «Мастер и Маргарита». Здесь есть и именитые художники-иллюстраторы, и не очень известные широким массам, но не менее достойные внимания авторы. И все это великолепие приправлено бессмертными цитатами волшебного романа. Наслаждайтесь!

(далее...)

Днём книги назначен день смерти четырех авторов.
·                    Инка Гарсиласо де ла Вега (1616)
·                    Мигель Де Сервантес (1616). На самом деле 22 апреля.
·                    () (1981)
·                    Уильям Шекспир (1616) . По старому стилю. По новому 3 мая.
По книге Жузепа Пла я начал изучать каталанский.

(далее...)

Я, скорее мечтатель. И это плохо! Много мечтаю, но ничего не делаю для осуществления своей мечты! Всё из-за лени, которую очень сложно побороть...
Давно мечтаю написать книгу. Сколько раз пытался, придумывал сюжет, садился за тетрадь, начинал писать... И сдувался!
Пыла не хватало на долго.
Летом 2010- го года в голове родилась идея. Ну, думаю, сейчас уж точно напишу...
На этот раз я был полон уверенности. Сел писать за ноутбук. Сюжет был интересным, исторический боевик. Рабочее название:
" Спецназ 1000-го года ".
Ну начал писать. Час, может быть, или чуть больше... Потом мысли вдруг исчезли, какой-то штопор в голове появился. Словно неведомые силы специально не дают мозгу думать!
В общем, не написал рассказ. Затем вообще забыл о нём на время.
В прошлом году увидел по ТВ хороший исторический фильм, " Дружина ".
Не совсем то, что я хотел писать, но смысл похож.
Кто-то более упорный и трудолюбивый видимо написал рассказ, либо сюжет, по которому сняли фильм!
Говорят, нет ничего, хуже не законченных дел, и я всё больше в этом убеждаюсь!
С тех пор много раз пытался написать рассказы, но...
Прошлой осенью родилась в голове хорошая идея. Сыровата пока, но интересная. Собирался зимой сесть за книгу, но, проблемы помешали. В этот раз не моя вина и лень.
Весной и летом будет некогда. Да и осенью тоже.
Если к следующей зиме проблем не прибавится и желание писать не перегорит, то попробую написать свою первую книгу.
Проблема ещё в том, что в голове процесс происходит быстро, просто, интересно, даже с картинками... А вот перенести всё так же чётко и красиво на бумагу, почему-то не получается...
Если кто-то из писателей читает этот пост, у вас есть уже опыт и изданные произведения, поделитесь пожалуйста мастерством. Как собраться, сосредоточится и перенести мысли и сюжет из головы?
Спасибо
Всегда ваш,

Живой.

...всегда есть над чем задуматься и усмехнуться...

...ум восстал против Бога, которого перед этим выдумал, чем создал себе уйму проблем.
"t"
----------
Зачем, интересно, ты себе такую веру выбрал, по которой тебе в ад идти надо?
"Священная книга оборотня"
-----------
-Ты слышал выражение "Страшный суд"?
-Слышал.
-На самом деле ничего страшного в нем нет. Кроме того, что он уже давно начался, и все, что с нами происходит, - просто фазы следственного эксперимента. Подумай - разве Богу сложно на несколько секунд создать из ничего весь этот мир со всей его вечностью и бесконечностью, чтобы испытать одну - единственную стоящую перед ним душу?
«Generation "П"»
------------
... человек не может быть изгнан из рая или взят туда. Человек по своей природе является процессом. Этот процесс и есть непрерывное изгнание из рая. Само изгнание как раз и заключается в существовании человека. Причем никаких сущностей, живших до этого в раю и ставших людьми, нет. Человек появляется как бы в результате выворачивания рая наизнанку, его депортации из самого себя. Люди больше всего похожи на безличные предложения, в которых нет подлежащего, а только сказуемые из разных форм глагола «страдать»...
"Бэтман Аполло"

Можно сказать, что она конвертировала свой печальный опыт знакомства с бесчеловечностью в сознательный гуманизм

Нобелевский комитет всегда упрекали в политической ангажированности; будут упрекать и сейчас. Мы еще услышим, безусловно, что победа Светланы Алексиевич «политизированная» и «ангажированная» и что ее победа нужна Западу, «чтобы нас унизить» (поскольку Алексиевич не скрывает своего негативного отношения к нынешней российской власти, как, впрочем, и к белорусской). Этот упрек в ангажированности премии отчасти справедлив: было бы неправдой сказать, что Нобелевскую премию дают «за политику» — но нельзя и сказать, что премию по литературе дают исключительно «за буквы». Однако то, что у нас называют «политической ангажированностью», можно назвать, напротив, «чуткостью» по отношению к литературе. Это признание того факта, что писатель не может существовать в вакууме. Невозможно отделить литературу от жизни, тексты литератора — от его политической позиции, взглядов, принципов. Утопией является скорее искусственная конструкция, которую сегодня навязывают в России, — что литература якобы может существовать как-то вот «отдельно» от политики, общества.
Выбор Нобелевского комитета поражает в данном случае даже какой-то сверчуткостью: неизвестно, учитывали ли при выборе все «обстоятельства» Алексиевич — или вовсе не знали о них. Но получилось мощно.
Выбор в пользу Алексиевич — это прежде всего гуманистический сигнал миру.
Он еще слышнее оттого, что послан в момент — как все надеются — окончания безумной и абсурдной войны на Донбассе. Он звучит как призыв к примирению, прощению, отказу от ненависти и насилия («Цинковые мальчики» Алексиевич читаются сегодня как никогда актуально: там рефреном звучит вопрос матерей погибших — зачем все эти смерти? Ради чего? Во имя каких целей?) И, конечно, этот выбор подчеркивает исключительную важность и актуальность темы, которой Алексиевич занималась всю жизнь.
Всю свою писательскую жизнь Алексиевич занималась человеком несчастным. Она профессионально занималась человеческим горем, ужасом человеческого существования — не вообще, а именно ужасом существования человека при конкретном политическом строе. Она занималась людьми именно как жертвами авторитарных режимов и войн. Она не отворачивалась от человеческого горя, а шла прямо к нему — и говорила, говорила с жертвами. Все ее книги — это исповеди, свидетельства больных, измученных, страдающих, изнасилованных, проклятых, несчастных людей. Распространенный сегодня миф — что Алексиевич «не настоящий писатель»  — он родом еще из СССР, когда  отсутствие правды компенсировалось «гладкописанием»; как говорили — «зато хорошо пишет». Алексиевич, однако, говорила о вещах столь страшных и мучительных — о войнах, смертях, потерях, распадах, что сама мысль о том, чтобы это было еще и «гладко» или «концептуально», казалась кощунственной. При этом люди, знающие Алексиевич, рассказывают, с какой требовательностью она относится к слову: как бесконечно редактировала каждую из своих книг, добиваясь «звучания». Однако суть сказанного была для нее важнее «звука». Чего стоит хотя бы вот эта мысль — из «Времени секонд-хенд»: русский человек много страдал, но у него никак не получается конвертировать это страдание в свободу.
Вербатим — жанр, где смыкаются жизнь и искусство, — стал легитимным много позже, чем им занялась Алексиевич, еще даже не зная, как это называется. Однако еще в середине 1980-х она почувствовала, что литература нуждается именно в этом: в сочувствии, сострадании человеческому горю. Победа Алексиевич — это сигнал всей по сути литературе, которая за поисками форм, концепциями, течениями и трендами забыла о человеке. Литература разучилась плакать вместе с человеком, разучилась его слушать. То есть в данном случае это как раз премия «за литературу»: она говорит, что искренность сегодня важнее формы.
К какой культуре принадлежит Алексиевич? «Чья она»? Это интересный вопрос. Родилась в Украине, живет в Белоруссии (и является гражданином Белоруссии), пишет по-русски. Фактически победу Алексиевич могут праздновать три страны. Дело еще и в том, что «поделить» Алексиевич между народами невозможно и принадлежит она ментально даже не нынешним странам, а скорее «постсоветскому пространству». Алексиевич была ученицей известного белорусского писателя Алеся Адамовича, от которого переняла также и любовь и уважение к европейской культуре. В 2000-х Алексиевич жила и работала в Европе, ее книги там популярнее, чем в России или Белоруссии; она, вероятно, самый известный в Европе писатель из бывшего СССР. Мы знаем многих писателей с похожей судьбой, которые, однако, в отношении Европы остаются скептиками; единственный опыт, который они привозят оттуда, — это предчувствие «заката» или «краха» Европы.
Алексиевич поняла Европу, как нам кажется, лучше — потому что искала там, в отличие от других, не выгоду, а суть.
Она обнаружила там тщательную работу над человечностью, работу по преодолению равнодушия, цинизма, неприятия другого. Пока штатные пропагандисты «хоронят Европу», описывая реакцию на потоки беженцев, Алексиевич констатирует, что «Европа сдала экзамен на человечность». Отношение к беженцам в Европе является, по ее мнению, сегодня маркером человечности, высшего ее проявления. Вот Алексиевич описывает очередной «босой марш» в поддержку беженцев в одном из европейских городов — трудно представить сегодня какого-нибудь российского писателя, решившегося на такое.
Можно сказать, что Алексиевич конвертировала свой печальный опыт знакомства с бесчеловечностью в сознательный гуманизм — как художественную и этическую позицию. Она стала тем самым в полном смысле интеллектуалом, который работает в первую очередь с собственной травмой, а затем уже с чужими. Гуманизм — определяющее в ее писательской и гражданской позиции понятие; его также сегодня побаивается произносить вслух российский писатель. Как, когда из его лексикона и мировоззрения исчезло понятие «гуманизм»? Отрицание войны, отказ от насилия? Как бы то ни было, такого писателя не удалось найти в России 2015 года. Зато он нашелся рядом, по соседству с Россией. И в этом выборе Нобелевского комитета также есть известная тонкость: тем самым он как бы дает надежду и той стране, на языке которой пишет нынешний нобелевский лауреат по литературе.
Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ – журналист, публицист, критик. Редактор отдела культуры журнала "Огонёк". Печатается в "Новой газете", журнале "Искусство кино", колумнист издания Colta.ru, постоянный эксперт на "Эхо Москвы" и телеканале "Дождь". Вел авторскую колонку в газете "Взгляд".
В последнее время занимается исследованием природы пропагандистских медиа.
Имеет высшее журналистское и музыкальное образование. Его материалы выходили как в российских, так и в зарубежных СМИ: "Независимой газете", "Московских новостях", FUZZ, Toronto Slavic Annual. Также работал на телевидении. Лауреат премии журнала "Огонёк" за 2003 г.
Убеждённый либерал и феминист. Считает "главным событием жизни" перестройку, а Михаила Горбачёва — великим человеком.
Детство и юность провел в Украине, работал журналистом в газете "ФАКТЫ".

Forbes.ru, 09.10.2015

Примечание: выделение черным и красным болдом – моё.

СМ. ТАКЖЕ:
!!!!!! Сергей МЕДВЕДЕВ – Нежеланный свидетель: кто боится книг Светланы Алексиевич?
Ее произведения — не политика и не литература, это сеанс терапии, попытка научить общество слушать и говорить о своей и чужой боли

*
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Зачем так горько плачем и молимся?"

Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Почему наши страдания не конвертируются в свободу" (май 2015)
http://loxovo.livejournal.com/6945906.html
Берлинская пресс-конференция Светланы АЛЕКСИЕВИЧ: "Мы все живем с чувством поражения"
http://loxovo.livejournal.com/6926524.html
ИЗ СТАРОГО – Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Свободы не бывает без свободных людей, а их нет" (окт 2013)
http://loxovo.livejournal.com/6926226.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Я не верю ни Путину, ни Лукашенко"
http://loxovo.livejournal.com/6926063.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Мне интересен маленький человек"
http://loxovo.livejournal.com/6925800.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Чтобы сохранить себя, нужно много мужества"
http://loxovo.livejournal.com/6925315.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Мы перепутали добро со злом" (ИНТЕРВЬЮ)
http://loxovo.livejournal.com/6925161.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Ты рядом с котлеткой по значимости и не мечтай встать" (ИНТЕРВЬЮ)
http://loxovo.livejournal.com/6924935.html
Александр СОКУРОВ vs Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Иди и сторожи в себе человека"
http://loxovo.livejournal.com/6924535.html
!!!! Франкфурт-2013. Встречи на книжной ярмарке. Светлана АЛЕКСИЕВИЧ (ИНТЕРВЬЮ) (окт 2013)
http://loxovo.livejournal.com/6924252.html
!!!!!!!!!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ – о памяти поколений и военной прозе (ИНТЕРВЬЮ)
http://loxovo.livejournal.com/6655476.html
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! "Попробуй найди в войну хорошего человека..." (о книге Светланы АЛЕКСИЕВИЧ)
http://loxovo.livejournal.com/6628609.html
!!!!!!!!!!!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Сейчас мужество нужно, чтобы не стрелять"
http://loxovo.livejournal.com/6132765.html
!! Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - В России все меньше демократии ("Le Monde", Франция)
http://loxovo.livejournal.com/5556725.html
Красные человечки. Писательница Светлана АЛЕКСИЕВИЧ – о России, Украине, Путине (апр 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5556436.html
!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Кто не рад, тот враг народа (Frankfurter Allgemeine) (апр 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5556062.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Коллективный Путин (март 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5555853.html
ИЗ СТАРОГО: Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Мы - общество жертв" (июн 2013)
http://loxovo.livejournal.com/5555507.html
!!! ИЗ СТАРОГО: Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Я спускалась в ад, чтобы найти человека (ноя 2013)
http://loxovo.livejournal.com/5415251.html
*
! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Конец революции по-белорусски
http://loxovo.livejournal.com/2842748.html
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Общество расколото. Уже нет одной Беларуси, уже две Беларуси
http://loxovo.livejournal.com/1288550.html
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ – о ситуации в Белоруссии
http://loxovo.livejournal.com/1188432.html
*
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о причинах и уроках теракта в Норвегии (июль 2011)
http://loxovo.livejournal.com/2842380.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: уроки Чернобыля не усвоены ("Liberation", Франция)
http://loxovo.livejournal.com/1692583.html

ВИДЕО:
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Любить этот мир было не очень легко"
Лауреатом Нобелевской премии по литературе 2015 года стала писательница из Белоруссии Светлана Алексиевич. Как объявили в четверг в Нобелевском комитете в Стокгольме, премия присуждена "за многоголосое творчество – памятник страданию и мужеству в наше время". О себе и своих книгах Светлана Алексиевич рассказывала на встрече с читателями в Минске в феврале 2014 года. (Видео Белорусской службы Радио Свобода).
http://www.youtube.com/watch?list=PLzZKyeLSElPVReIE9egiiCtQdO_S91fj7&v=5o7Wy82jUj0
"Время секонд-хэнд" Светланы АЛЕКСИЕВИЧ
В московском издательстве "Время" и немецком издательстве "Ханзер", а также в Швеции вышла новая книга белорусской писательницы Светланы Алексиевич "Время секонд-хэнд". Эта книга завершает цикл из пяти работ Алексиевич под общим названием "Красный человек. Голоса утопии". На презентации книги Светланы Алексиевич в Берлине на международном литературном фестивале побывал корреспондент Радио Свобода Юрий Векслер.
Опубликовано: 16 сентября 2013 г.
http://www.youtube.com/watch?list=PLzZKyeLSElPVReIE9egiiCtQdO_S91fj7&v=C4CiumxKbGY
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Я не люблю мир Берии, Сталина, Путина и Шойгу"
Белорусская писательница Светлана Алексиевич, ставшая лауреатом Нобелевской премии по литературе за 2015 год, 8 октября ответила на вопросы журналистов в Минске.
http://www.youtube.com/watch?v=otp2QjN6M9Y
Александр СОКУРОВ vs Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Иди и сторожи в себе человека"
Светлана Алексиевич - Александр Сокуров. «Время секонд-хэнд» / Open Library

ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
Удар «Нобелем»
Почему мировое признание русскоязычного писателя не слишком обрадовало «русский мир»
http://www.gazeta.ru/comments/2015/10/08_e_7810631.shtml
Александр ЗЕЛИЧЕНКО, публицист, философ, психолог: Будни воспаленного мозга
http://echo.msk.ru/blog/russkiysvet_dot_narod_dot_ru/1638224-echo/
https://www.facebook.com/Alexander.Zelitchenko/posts/783304355125174
Юлия КОШЕЛЯЕВА: Хроника расчеловечивания
Почему Нобелевскую премию по литературе получила Светлана Алексиевич
http://spektr.press/hronika-raschelovechivaniya-pochemu-nobelevskuyu-premiyu-po-literature-poluchila-svetlana-aleksievich/
Сергей ДМИТРЕНКО, Евгений ЛЕСИН: Советский Гомер
Почему Светлану Алексиевич не носят на руках, хотя и должны бы
Светлана Алексиевич получила премию как советский Гомер, записавший и передавший в историю голоса тех, кого велеречиво называли советский народ, а они были просто люди, обобранные в счастье, в любви, просто в обывательской, но такой прекрасной жизни.
http://www.ng.ru/ng_exlibris/2015-10-15/1_glavnaya.html
Татьяна ЩЕРБИНА: Нобель Светлане Алексиевич
Книги Светланы Алексиевич — это множественные портреты людей в предельной ситуации
http://gefter.ru/archive/16192
Почему надо знать, кто такая Светлана Алексиевич
Николай В. КОНОНОВ о писателе, делающем работу, которую не делает никто
http://www.colta.ru/articles/literature/8797
«У Алексиевич не женская проза, суровая, как война»
Владимир ВОЙНОВИЧ, Марина РАЗБЕЖКИНА, Борис ПАСТЕРНАК и Елизавета АЛЕКСАНДРОВА-ЗОРИНА поздравляют Светлану Алексиевич с Нобелевской премией
http://izvestia.ru/news/592783#ixzz3oQSOpwZu
Пять звездочек
Павел МАТВЕЕВ о новом нобелевском лауреате в русской литературе
http://www.colta.ru/articles/literature/8812
Илья МИЛЬШТЕЙН - Нам тут набрасывают. Нобелевка и патриоты
Отчего так трясет патриотически настроенных писателей и публицистов, узнавших позавчера имя лауреата Нобелевской премии по литературе за 2015 год?
Разгадка, наверное, не только в том, что патриотически настроенных писателей обнесли Нобелевкой – в ином случае они бы пели изумленную осанну шведским академикам. А в том еще, что все выше перечисленные авторы слишком уж болеют за государство, что гибельно для литературы в любые времена. Особенно в такие времена, когда это государство гуляет по миру, как по буфету, вызывая стойкое чувство отвращения у всех нормальных людей. Вписываться за него, инфантильно размахивая подлодками, – это как-то совсем уж нехорошо. Это позорит, как говорили в прежние времена, высокое звание русского литератора.
http://snob.ru/profile/27216/blog/99078
Елена ДЬЯКОВА – "Я верю: боль — мост между людьми"
Нобелевская премия по литературе присуждена Светлане Алексиевич
http://www.novayagazeta.ru/arts/70266.html
Александр МАРКОВ – Игра и мудрость: Нобелевская премия Светланы Алексиевич
http://gefter.ru/archive/16177
Константин МИЛЬЧИН – Музей катастрофы: как Нобелевская премия настигла советскую литературу
В оппозиции тому или иному режиму (включая самые демократические) находится абсолютное большинство писателей. Желание изменить существующую систему лежит в основе любого творчества
http://carnegie.ru/2015/10/09/ru-61571/iitf
Голос Светланы Алексиевич
Галина ЮЗЕФОВИЧ — о новом нобелевском лауреате по литературе
https://meduza.io/feature/2015/10/08/golos-svetlany-aleksievich
«Нобель» заговорил по-русски
Нобелевскую премию по литературе и 8 млн шведских крон в 2015 году получила белорусская писательница Светлана АЛЕКСИЕВИЧ — автор исторических документальных исследований «У войны не женское лицо» и «Цинковые мальчики».
http://www.gazeta.ru/culture/2015/10/08/a_7810301.shtml
*
Константин ЗАРУБИН: Когда мы созреем до Нобеля (ноябрь 2014)
Хорошо, что Светлане Алексиевич не дали Нобелевскую премию в этом году
Нобелевская премия все изменит. Ветеран перестройки, нишевый автор для либеральной публики в одночасье станет самым известным русскоязычным писателем планеты. И тогда о Светлане Алексиевич вспомнит не только «Буквоед». О ней вспомнят российские СМИ.
Здесь не нужно никакого провидческого дара. Включите телевизор — и вы сразу почуете удушливый запах дерьма, которое хлынет с российских экранов на лауреата, позволяющего себе называть нынешнюю Россию тем, чем она является: государством обиженной шпаны, дорвавшейся до бесконтрольной власти.
«Голоса утопии» — наши голоса — вразнобой, порой сами того не желая, твердят одно: за помпезной ложью о великих народах, мудрых вождях и единственно верных учениях всегда прячется зверство и поломанные судьбы настоящих, невыдуманных людей. Наше зверство. Наши поломанные судьбы.
НТВ популярно объяснит нам, что все это «русофобия» и «предательство». Дмитрий Киселев, или кто там займет его место, напомнит, что Шведская академия, агент американской военщины и гей-лобби, вечно сует свою ничтожную премию клеветникам России вроде Бунина, Пастернака, Солженицына и Бродского. Алексиевич, скажут нам, очередная вражеская палка в колеса блистающего Русского мира.
Если бы 9 октября секретарь Шведской академии произнес имя белорусской писательницы, все эти помои лились бы уже сегодня. Они еще польются, непременно польются, но хорошо бы года через три-четыре, когда шовинистическая горячка спадет и мы понемногу начнем понимать, что же мы наделали в 2014-м.
http://snob.ru/selected/entry/82260

Ее произведения — не политика и не литература, это сеанс терапии, попытка научить общество слушать и говорить о своей и чужой боли

Музей истории политических репрессий "Пермь-36".AP / TASS
Изобретатель динамита Альфред Нобель даже не мог предполагать, какую бомбу он закладывает под российское массовое сознание, учреждая свою премию в области литературы. Из пяти русскоязычных лауреатов ХХ века – Иван Бунин в 1933 году, Борис Пастернак в 1958-м, Михаил Шолохов в 1965-м, Александр Солженицын в 1970-м и Иосиф Бродский в 1987-м – четверо подвергались травле на родине. «Белогвардеец» Бунин, «антисоветчик» Пастернак, «литературный власовец» Солженицын, «тунеядец» Бродский: их нобелевские премии воспринимались в СССР как политическая провокация, вызывая шельмование в прессе и осуждение масс (Бродского это коснулось в меньшей степени). Если добавить сюда Нобелевские премии мира Андрею Сахарову в 1975 году и Михаилу Горбачеву в 1990-м, за год до развала СССР, то получается клиническая картина: вместо того чтобы гордиться своими лауреатами, всякий раз Россия отвергала их, объединялась не в радости за свою страну и русскую словесность, а в ненависти к Западу. А вернее, в извечной паранойе, в убеждении, что внешний мир только и делает, что строит козни против нас.
Новоиспеченный нобелевский лауреат Светлана Алексиевич в этом смысле попадает в достойную компанию авторов, признанных миром, но с негодованием отвергнутых «общественностью» в собственной стране. Да, она белорусский писатель, родившийся на Украине, но ее книги рассказывают о нашем общем советском и постсоветском опыте, о безжалостных жерновах Империи – и поэтому она в равной степени принадлежит также и украинской, и российской истории и культуре, и болезненное отношение к ней в России говорит о том, что она воспринимается как своя, как отступница, которая выносит сор из избы.
Что инкриминирует «русский мир» Светлане Алексиевич? Претензий по большому счету три: во-первых, она якобы малоизвестна в России, во-вторых, «это не литература» (документальная проза), и самое главное – она «русофобка», акцентирует наши проблемы, «пиарится на чужом горе».
Все три этих обвинения говорят об одном: Россия не любит, не умеет и попросту боится говорить о своих травмах.
Ибо именно травма и неизжитая память трагедий страшного русского ХХ века и является единственным предметом книг Алексиевич, и она избрала для этого самый жесткий и неудобный жанр: документальную прозу, где не скрыться от боли за художественным вымыслом. Если Флобер именовал себя человек-перо, то Алексиевич называет себя человек-ухо: она слушает улицу и различает в ней голоса людей, человеческие истории. Ее миссия – свидетельство (в высоком, библейском, смысле), она пришла, чтобы рассказать об испытаниях отдельного человека. Алексиевич сама об этом говорила в : «Наш главный капитал – страдание. Это единственное, что мы постоянно добываем. Не нефть, не газ, а страдание. Я подозреваю, что именно оно и манит, и отталкивает, и удивляет в моих книгах западного читателя. Вот это мужество жить, несмотря ни на что».
В этой способности к состраданию проявляются белорусские корни писателя. «Я травмирована темой зла и смерти с детства, — признается она, — потому что выросла в послевоенной белорусской деревне, где только об этом и говорили. Поминали». Белоруссия, лежащая на перекрестке войн и больше других пострадавшая от колеса истории, создала особую культуру памяти, воплощенную в книгах Василя Быкова и Алеся Адамовича: , если вся русская литература вышла из гоголевской «Шинели», то творчество Алексиевич — из документальной книги Алеся Адамовича, Янки Брыля и Владимира Колесника «Я из огненной деревни». Белорусский взгляд Алексиевич – это прививка антиимперского гена человечности нашей общей культуре, лучшие представители которой часто ослеплены имперским соблазном: от Пушкина с польским восстанием до Бродского с украинской независимостью.
Ее произведения – каталог трагедий советской и постсоветской истории: Великая Отечественная (книги «У войны не женское лицо» и «Последние свидетели» соответственно о женщинах и детях войны), Афганистан («Цинковые мальчики»), Чернобыль («Чернобыльская молитва»), самоубийства 90-х («Зачарованные смертью») и проблема постсоветских беженцев («Время секонд-хэнд»). Ее книги неудобны, ее свидетельства безжалостны и бесстрастны, как тот рассказ о матери-одиночке из 1937-го, которая при аресте попросила свою бездетную подругу позаботиться о ее дочери. Та вырастила девочку, а когда мать через 17 лет вернулась из лагерей и попросила посмотреть свое дело, оказалось, что донесла на нее та самая подруга, мечтавшая о дочке; не вынеся этой правды, женщина повесилась. Подобных историй у Алексиевич сотни, она как иглами попадет ими в те самые болевые точки, о которых в России говорить не принято.
«Проблема Алексиевич» для России – не политическая, а психологическая; дело вовсе не в ее выдуманной «русофобии» и не в соображениях Нобелевского комитета, а в глубоких комплексах русского сознания, которое не умеет говорить о боли и не может совладать с опытом травмы.
По большому счету тема боли в России табуирована.
Страдание – это то, что интериоризируется, переваривается внутри человека или в узком кругу родных, но не выносится в публичное пространство. В России не принято открыто говорить о боли. Как часто, услышав от случайного собеседника о болезни, люди начинают отмахиваться, словно боясь заразиться: «Ой, не грузите меня своими проблемами!» Темы рака, инвалидности, уродства по-прежнему табуированы, люди собирают деньги на помощь, но это часто лишь средство откупиться от чужой боли, магический заговор. Массовое сознание суеверно и синкретично; как часто нам доводится слышать: «На себе не показывай!» или «Не говори о болезни, накликаешь!»
Из того же суеверного ужаса в России не проговорен опыт коллективной травмы ХХ века, революции, голода, ГУЛАГа, войны, эвакуации, лишений. Во многих семьях младшие поколения знают о репрессиях их предков лишь понаслышке: сначала молчали из страха, потом это превратилось в привычку; о страшном не говорили, чтобы скорее забыть. 80 лет спустя этот опыт не осмыслен культурой и массовым сознанием, чему свидетельством – постоянно возобновляющиеся дискуссии о репрессиях, фантастические в своей моральной слепоте: люди всерьез спорят о том, были ли они оправданны или сведения о них преувеличены. Книги Варлама Шаламова стоят в стороне от этой дискуссии одиноким страшным монументом – к ним боятся прикасаться. Точно так же боятся тронуть тему голода в Поволжье и Голодомора, блокаду Ленинграда – вспомнить истерику в СМИ после одного только вопроса (не утверждения!) телеканала «Дождь» о том, стоило ли удерживать город ценой полутора миллионов жизней. Попытка любого разговора о жертвах, о человеческой цене побед пресекается жесткой внутренней цензурой.
Точно так же у нас не осмыслен опыт колониальных войн России в ХХ веке – от Будапешта и Праги до Афганистана и Чечни: по сравнению с американским мучительным осмыслением Вьетнама – тысячи книг, фильмов, свидетельств – в России даже не начинался разбор завалов (зато в 1992 году в Минске ветераны Афганистана организовали политический суд над Алексиевич за развенчание героического мифа в «Цинковых мальчиках»). Прав был Чаадаев: Россия – страна без памяти, пространство тотальной амнезии, девственное сознание до критики, рациональности, рефлексии. Наш государственный нарратив, семейные истории и индивидуальный опыт построены вокруг огромных пустот, табуированных лакун, минных полей, мы ходим по безопасным дорожкам заученных фраз, по общим местам: «было сложное время», «всем было тяжело». Война, Афган, Чернобыль, изломанные судьбы — все это вспыхивает на страницах газет и моментально забывается обществом, откладывается в придонный ил боли. То же и сегодня — судьбы псковских десантников, бурятских танкистов или пленных спецназовцев в Украине волнуют, кажется, одну только «Новую газету», а общественное мнение уже переключилось и, как собака за белкой, зачарованно следит за роликами Генштаба о бомбардировках в Сирии.
Неспособность принять, проговорить и осмыслить травму ведет Россию к бесконечному циклу потерь. Все в том же интервью Алексиевич задается вечным вопросом: «В чем смысл перенесенных нами страданий? Чему они учат, если все равно повторяются? Я себя постоянно об этом спрашиваю. Для многих страдание – ценность сама по себе. Их главный труд. Но из него не вырастает свобода. У меня нет ответа».
И здесь она называет одну из самых глубоких тайн России: жертвы часто бессмысленны.
К чему умерли от холода, голода и побоев десятки тысяч в воркутинских шахтах, ныне заброшенных, легли под шпалы никому не нужной «дороги смерти» Салехард — Игарка? Зачем погибли десятки тысяч мирных жителей в первой чеченской кампании, бездарно проигранной Россией, и тысячи – в столь же бессмысленной и бездарной войне на Донбассе? Народ безмолвствует, государство отмалчивается, жертвы вынесены за скобки – как в тех надписях на памятных скрижалях в честь русских побед в наполеоновской кампании в храме Христа Спасителя: «прочих чинов погибло до 50 тысяч».
Страдание в России самоценно, совпадая и с православной установкой («Христос терпел и нам велел»), и с вековыми традициями рабства, благоговения перед государственным Левиафаном, презрения к отдельной человеческой жизни («единица — вздор, единица – ноль»), бесконечного терпения, возведенного в государственную добродетель — вспомним знаменитый тост Сталина на банкете в честь Победы 24 мая 1945 года: за терпение и жертвы русского народа! Опыт санкционированного государством страдания не переплавляется в социальное действие, но лишь в различные культурные формы: в знаменитую русскую «тоску», в бескрайнюю русскую песню и в безбрежное русское пьянство (как правило, все три идут в одном пакете). Но также и в бесконечную русскую самоиронию: как выразился Виктор Пелевин, «космическое назначение российской цивилизации – это переработка солнечной энергии в народное горе».
Светлана Алексиевич разрушает эту культурную конвенцию государственного насилия и народного страдания, сакрализацию жертвы. Она нарушает табу, речевой этикет; она – тот самый неудобный свидетель, что портит благостную картину в суде, с которой согласны и судья, и прокурор, и обвиняемый, и сам потерпевший. Поэтому так боятся ее книг «патриоты» и радетели тяжело-звонкого государственного мифа. И потому Нобелевская премия Алексиевич жизненно необходима для России – это не политика и не литература, это сеанс терапии, попытка научить общество слушать и говорить о своей и чужой боли. Это императив «Иди и смотри», прозвучавший в великом фильме Элема Климова и Алеся Адамовича, а до них – в книге Апокалипсиса.
Сергей МЕДВЕДЕВ - историк, политолог, публицист, профессор кафедры прикладной политологии ГУ-ВШЭ. Ведущий программы "Археология" (с 2015 г. – на Радио Свобода). Автор книг и статей по истории и теории политики, проблемам современной России, колумнист "Ведомостей" и русского "Форбс". Кандидат исторических наук.
Учился в МГУ, Карловом Университете в Праге и в Колумбийском Университете в Нью-Йорке. В течение 25 лет работал исследователем и преподавателем в России, Германии, Италии и Финляндии. Многие годы работал ведущим исторических программ на телеканале "Культура", вел программы на радиостанциях "Финам ФМ" и "Столица ФМ".
Страница в Facebook: .

Forbes.ru, 19.10.2015
http://www.forbes.ru/mneniya-column/tsennosti/303275-nezhelannyi-svidetel-kto-boitsya-knig-svetlany-aleksievich
Примечание: все выделения в тексте – мои.

"Не продается вдохновение, но можно рукопись продать!". Необычные факты из жизни известных писателей, как они пробивались к своему успеху, справляясь с различными неурядицами. А так же неизвестные факты из современного книжного мира.

Три мушкетёра

Александр Дюма публиковал свой лучший роман «Три мушкетера» в газете по системе «продолжение следует». В контракте с издателем была оговорена построчная оплата рукописи. Чтобы увеличить гонорар, Дюма, всегда отличавшийся предприимчивостью, придумал молчаливого слугу Атоса по имени Гримо, который говорил и отвечал на все вопросы односложно, в большинстве случаев «да» или «нет». Продолжение книги под названием «Двадцать лет спустя» оплачивалось уже пословно, и Гримо пришлось немного разговориться.

Яд для короля

Однажды у великого Франсуа Рабле не было денег, чтобы добраться из Лиона в Париж. Тогда он приготовил три пакетика с надписями «Яд для короля», «Яд для королевы» и «Яд для дофина» и оставил их в гостиничном номере на видном месте. Узнав об этом, хозяин гостиницы тут же доложил властям. Рабле схватили и с конвоем доставили в столицу прямо к королю Франциску I, чтобы тот решил судьбу писателя. Оказалось, что в пакетах был сахар, который Рабле тут же и выпил со стаканом воды, а затем рассказал королю, с которым он приятельствовал, как он решил свою проблему.

(далее...)

Читал книгу
Таманцев Андрей -
Издание первое было в 1999 году, описаны типа события 1995-6 годов. Так что писалась автором где-то в году 1997-8.

Автор устами героя книги - полковника КГБ, еврея - сбежавшего вовремя на Запад предчувствуя падения СССР, однако думающем о будущем России, излагает три вероятные пути развития России после СССР.
Первый - честный путь сотрудничества с Западом и признание себя "бензоколонкой в натуре", т.е. сырьевым придатком развитых стран.
Второй - рывок России в науке и технологиях.
Третий - самый грязный: поддержка всяких там диктаторов, терроризм и заговоры, воровство технологий и нечестная игра на политическом и экономическом поле.

И автор не только видит, что третий Путь неизбежен для России, но и пишет что будет, если Россия пойдет по третьему пути:
(далее...)