Posts Tagged ‘Румунія’

Нарешті я дійшов до цієї книги. до цього тексту. Почав учора увечорі читати. Відірватись неможливо. Дуже клас!

Герта Мюллер Herta Müller — румунсько-німецька письменниця. Лауреат Нобелівської премії з літератури 2009 року.

Отец в саду, он выкорчевывает лето. Мотыгой. Ребенок стоит возле грядки и думает: отец кое-что понимает в жизни. Вот, он упрятал свою нечистую совесть в придурочные кусточки и теперь их выкорчевывает. Недавно ребенок загадал желание: пусть придурочные кусточки убегут от мотыги и доживут до конца лета. Но нет, им не убежать, не спастись, ведь только осенью у них вырастут белые перышки. И только тогда они научатся летать.

Отцу никогда не приходилось спасаться бегством. Он с песнями пустился маршировать в чужие страны. А там, в чужих странах, он разводил в городах и селах кладбища, а потом быстро уходил из этих городов и сёл. Проигранная война, вернувшийся домой солдат-эсэсовец, в шкафу — свежевыглаженная летняя рубашка, и в волосах у отца все еще не видно седины.

Отец просыпался рано, потом ложился полежать на траве. Лежал-полеживал и смотрел на рыжие облака, что приносили с собой день. Но утра были еще холодны, как ночи, и рыжие облака разрывали небо на куски. Вверху, на небе, просыпался день, внизу, на траве, в мыслях отца, просыпалось одиночество. Это от одиночества он так быстро нашел себе теплое тело женщины и приткнулся к нему. Чтобы погреться. Отец разводил кладбища, а с женщиной завел себе ребенка.

Кладбища у отца в глотке, там, где гортань. Снаружи не видно, гортань внутри, между подбородком и воротом рубашки. Гортань твердая и закрыта на засовчик. Поэтому кладбища никогда не вылезут наружу и не сорвутся с языка. А глотка у отца — чтобы пить водку, которую гонят из черных-пречерных слив, и чтобы петь песни — пьяные и смурные песни о фюрере.

На грядке у мотыги есть тень, она не корчует сорняки, а затаилась и смотрит на дорожку в саду. А там ребенок набивает себе карманы зелеными сливами.

Отец стоит на грядке среди придурочных кусточков и говорит: «Зеленые сливы нельзя есть. У зрелых косточка твердая как камень, а у зеленых еще мягкая. Раскусишь ее — и конец. И никто тебя не спасет — помрешь. Внутренний жар спалит сердце дотла».

Глаза у отца совсем мутные, ребенок понимает, что отец любит то, о чем говорит, любит, как пьяница водку, и не знает удержу в своей любви. И что он, разводивший на земле кладбища, желает своему ребенку смерти.

Сьогодні вранці на семінарах для видавців, які з’їхалися до Орадеї з Європи й США, щоби відвідати християнську книго-виставку, один із спікерів сказав: «Якщо ви думаєте, що попали у видавничий світ «бай ченс», то дуже помиляєтеся. Ви на тому місці, де й мали бути». Думаю, він сказав це для мене – бо на місці, де я є, я відчуваю, що фіт райт ін: мені насправді комфортно тут, як у не було на жодній роботі до цього… Це навіть як робота навіть не сприймається – це дещо більше, направду.
Семінари були дуже цікавими й корисними, але після обіду мене чекали ділові зустрічі. І поки ти в ролі перекладача, то все так весело й приємно, а коли тебе представляють головним редактором видавництва, то раптово якось внутрішньо налаштовуєшся до відповідальності, а питання й ідеї починають сипатися градом.
(далее…)