Бывший вице-премьер России Альфред Кох представил в Варшаве книгу «Революция Гайдара»
Польский перевод книги «Революция Гайдара. История российских реформ из первых рук» вышел в свет в издательстве «Nieoczewiste».
вторы книги – известный политический деятель 1990-х, вице-премьер российского правительства в 1997 году Альфред Кох и экс-министр экономических связей России, бывший президент «Альфа-банка» Петр Авен.
Предисловие к польскому изданию книги о российском реформаторе 1990-х Егоре Гайдаре написал «отец» польских экономических реформ, бывший вице-премьер польского правительства и экс-министр финансов Польши профессор Лешек Бальцерович.
Презентация, вылившаяся в дискуссию о новейшей истории России, состоялась в редакции Gazeta Wyborcza. На правах «хозяина», ведущий встречи Адам Михник, главный редактор Gazeta Wyborcza, представил собравшимся автора книги – «одного из наиболее выдающихся членов гайдаровской команды, которая изменила Россию».
Корреспондент charter97.org приводит выдержки из дискуссии, которая из литературной быстро стала политической.
«Толчком для написания книги стало чувство досады, гнева и злости»
Отметив необычную увлекательность повествования «из первых рук» об истории эпохальных для России экономических реформ, Адам Михник предложил Альфреду Коху рассказать, как возник замысел написать книгу.
«Идея написать эту книгу родилась у нас с Петром Авеном почти одновременно, сразу после того, как Егор Гайдар умер. Это произошло в декабре 2009 года, а в январе 2010 мы уже написали первые главы. Так получается, что толчком для написания книг у меня всегда является чувство обиды, досады, гнева, злости. Это становится «топливом» для книг.
Сразу после смерти Гайдара в российской прессе появилось большое количество статей, где его обвиняли в том, что он «уничтожил» Советский Союз, «разграбил» Россию и довел своими реформами страну до голода, погубив миллионы людей. Очевидно, что это была ложь. Ложь тем более отвратительная, потому что направленная в адрес человека, который не мог уже на нее ответить. Егор сам был прекрасным журналистом и при жизни мог написать статью и эту ложь разоблачить.
Именно поэтому я посчитал своим долгом написать ответ на этот поток клеветы. На самом деле я испытывал глубокое отвращение к этим людям и писать не хотел. Но я считал, что это мой долг перед мертвым товарищем. Поэтому я буквально тащил себя за волосы к компьютеру и заставлял писать первые страницы этой книги. Единственное удовольствие, которое я мог себе позволить, это поставить эпиграфом к книге цитату из Евангелия от Матфея: «Не рассыпайте жемчуга перед свиньями».
Но я стал рассыпать эти жемчуга в надежде на то, что их прочитают не только наши враги, но и наши друзья. Когда я написал пару страниц – раздался звонок. Это был Петр Авен, который заявил, что он не может терпеть и хочет начать писать книгу о Егоре. Я ответил, что как раз этим и занимаюсь. Через 15 минут он был у меня в кабинете – и мы вместе стали писать эту книгу», - рассказал Альфред Кох.
В книгу вошло также последнее прижизненное интервью Егора Гайдара, взятое у него незадолго для смерти Альфредом Кохом. Послесловие к «Революции» написал бывший министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт, а предисловие – Лешек Бальцерович. В России книга выдержала два издания, а теперь переведена и на польский язык.
«Жесткая политика Запада по отношению к Путину спасла бы миллионы жизней»
Адам Михник отметил, что все описанное в книге происходило задолго до оккупации Россией Крыма и задался вопросом: могла ли подобная ревизия государственных границ иметь место в ельцинскую эпоху?
Альфред Кох ответил, что комментировать этот вопрос в контексте политики Бориса Ельцина «очень легко».
«Борис Ельцин без всяких оговорок подписал Беловежские соглашения, признавая те границы, которые были. , гарантировав территориальную целостность Украины. Эти два его действия однозначно свидетельствуют о том, что он признавал Крым частью Украины. В той России, в которой жил я и мои товарищи, и которая сейчас кажется царством свободы и демократии, даже в самых бредовых мыслях не допускалась какая-то идея интервенции.
Проблема Крыма возникла, когда Россия начала отдаляться от всего остального мира, когда начала вести разговор о какой-то иерархии отношений, о сферах влияния. В этих своих амбициях Россия начала смотреть на Украину как на своего сателлита с ограниченным суверенитетом. В свете этих изменений российское отношение к Крыму вылезло наружу, эта дремавшая имперская ментальность проявила себя во всей «красе». И этот джин уже выпущен из бутылки и теперь непонятно, как его загнать обратно.
За последние 2 года Россия живет в открытой форме этой болезни. После этих тысяч убитых в Донбассе, после бомбардировок в Сирии, после , после начала колоссального экономического кризиса в России, падения ВВП на 4,5% и 20%-ной инфляции – Крым видится только первым эпизодом деградации российской политики.
Если даже сейчас взмахнуть волшебной палочкой и вернуть Крым Украине, все остальное ведь не исчезнет, и мне даже трудно сказать, как это все остановить и исправить.
Если бы украинцы оказали сопротивление, не отдали Крым без боя - возможно, ничего бы этого не было. Как в истории с голландским мальчиком, который заткнул пальцем дырку в плотине и спас Голландию от наводнения. Я считаю это большим уроком всему мировому сообществу: не надо ждать явственных признаков агрессии. Это как рак – когда симптомы очевидны, лечить уже невозможно. Жесткость по отношению к Гитлеру в 1938 году пошла бы на пользу самой Германии.
Эта формула актуальна и сейчас. Кремлевская журналистика напрасно называет «предателями» тех, кто призывает Запад к наиболее жесткой позиции в отношении России. Нет ничего более полезного сейчас для России и ее народа, чем жесткая позиция по отношению к путинскому курсу. Это спасет тысячи жизней, может даже миллионы», - убежден Альфред Кох.
«В 1993 Гайдар призвал людей вооружаться и защищать демократию»
Рассуждая о своего рода «незавершенности» реформ в России, Адам Михник высказал предположение, интересовавшее многих в зале: могла ли партия реформаторов, команда Гайдара взять политическую власть в России и завершить начатое?
Альфред Кох ответил, что гайдаровского потенциала было достаточно для создания правящей демократической партии в России, но президент Борис Ельцин в определенный момент начал видеть в Гайдаре угрозу своей власти, что и стало началом заката карьеры политика-реформатора.
«После референдума 25 апреля 1993 года Ельцин тянул с роспуском парламента, а парламент готовил ему импичмент. Формально на референдуме большинство проголосовавших высказались за доверие Ельцину и за роспуск Верховного совета. Но уловка была в том, что по первому вопросу, о доверии Ельцину, учитывалось мнение большинства от количества проголосовавших, а по второму – о переизбрании парламента – нужно было большинство от всего населения России. Это, сами понимаете, утопия.
Нависла угроза над реформами и всеми демократическими преобразования в стране. Потому что то, что предлагали Руцкой и Хасбулатов, было бы для России катастрофой. В августе Егор Гайдар вдруг возвращается в правительство. До этого у него был серьезный разговор с Ельциным, подробности которого мы вряд ли уже узнаем, но результатом стали 2 вещи: первое – Гайдар вернулся в правительство, и второе – указ о роспуске парламента.
Сейчас Ельцин и Гайдар мертвы, и некому рассказать подробностей того разговора, но зная обоих, я могу сказать: Ельцин всегда тянул до последнего, откладывал принятие важных решений, а Гайдар был человеком действия. Это с виду он был деликатным, интеллигентным, воспитанным «мальчиком». На самом деле внутри у него был «зверь». Я хорошо знал его отца: это был контр-адмирал и резидент советской разведки на Кубе во время Карибского кризиса. Про дедушку и говорить нечего: в 18 лет он был командиром полка в гражданскую войну.
После указа о роспуске парламента началось вооруженное противостояние. И в самый ответственный момент, в ночь с 3 на 4 октября 1993 года, опять начинается эта «ельцинская жижа». Министр обороны Павел Грачев прямо ему говорил: дайте мне письменный приказ – и я буду штурмовать Белый дом (здание Верховного совета России - ред.). Но Ельцин такого приказа не давал, и моральный перевес начал переходить к Верховному совету: его вооруженные отряды начинают штурмовать Останкино, чтобы выйти в эфир и начать репортаж об импичменте.
И в этот момент Егор Гайдар выходит в вечерний эфир у здания Моссовета и призывает всех граждан вооружаться и идти защищать демократию. И там прямо начинают выдавать автоматы людям. Это делает Гайдар. В этот момент, когда Грачев видит, что народ на стороне Ельцина, он дает команду войскам выдвинуться в Москву без всякого приказа Ельцина.
Позже Ельцин задним числом издаст этот приказ и вручит его Грачеву, а всем будет рассказывать, что издал его в ночь перед штурмом Верховного совета. Так это и вошло в ельцинские мемуары, хотя Грачев в нашей книге прямо говорит, что он не получал никакого приказа. Фактически вся победа Ельцина в 1993 году была обеспечена ему Гайдаром.
Егор вправе был рассчитывать на благодарность Ельцина. Но Ельцин начинает опасаться Гайдара как своего конкурента. Он узнает, что между двумя друзьями, Александром Шохиным и Егором Гайдаром, существует конфликт, и формируется еще одну демократическую партию во главе с Шохиным. Буквально за две недели до выборов в новый парламент мы узнаем, что на них идут две демократические партии – Гайдара и Шохина, а Ельцин заявляет, что не поддерживает ни одну из них, потому что он «президент всех россиян». В результате Егор не набирает абсолютного большинства, у него большая партия, около 20% в парламенте, но это всего лишь одна из фракций. Шансов стать премьером у него нет, и Ельцин предлагает ему остаться заместителем Виктора Черномырдина. Но отношения с последним были уже испорчены, так как тот знал о претензиях Гайдара на его пост. Егор уходит в отставку и остается просто депутатом. Это и стало началом конца его политической карьеры», - рассказал Альфред Кох, объясняя, почему в России не получилось сформировать сильное реформистское, демократическое правительство.
«Гайдар предлагал Ельцину выдвинуть Бориса Немцова в 1996-м в президенты России»
Из вопросов автору книги «из зала» наибольший резонанс вызвал тезис одного из гостей мероприятия о том, что «закат демократии» в России начался не с правления Путина, а с 1996 года, когда Ельцин якобы сфальсифицировал результаты своих вторых президентских выборов, чтобы не допустить к власти лидера коммунистов Геннадия Зюганова.
Альфред Кох парировал это утверждение, назвав его «устойчивым заблуждением», активно клонируемым кремлевскими СМИ для оправдания каждой из фальсификаций путинского режима.
«Сейчас стало общим местом говорить, что президентские выборы 1996 года были сфальсифицированы. Я утверждаю, что такой фальсификации не было, Ельцин тогда победил честно. И противники этого утверждения за почти 20 лет ни разу не предъявили доказательства фальсификации, равного по качеству тому, которое ежегодно представляют на путинских выборах.
Если внимательно посмотреть, откуда источники этой информации, этого устойчивого заблуждения – можно увидеть, что этот аргумент используют сторонники Владимира Путина, работники его администрации, когда пытаются обосновать нынешние фальсификации. Их система аргументов довольна странная и попахивает софистикой: мы подделаем выборы, потому что в России такая традиция, которую заложил еще Ельцин и не вам, демократам, упрекать нас в этом.
Я могу привести много доказательств того, что выборы 1996 года не были сфальсифицированы, но самое главное, на мой взгляд, – это то, что Зюганов эти выборы признал и в суде их не оспорил. Хотя в то время это ему ничем не грозило, и суды в то время были достаточно независимыми. Тот же самый Зюганов, постоянно участвуя в «выборах» при Путине и постоянно проигрывая, ни разу не признал их результатов и постоянно оспаривает их в суде, хотя и безуспешно.
Другой вопрос: нужно ли было Ельцину баллотироваться в 1996-м, не лучше ли ему было ограничиться одной каденцией? Я точно знаю (мне об этом говорил и Гайдар, и сам Борис Немцов), что Гайдар предлагал Борису Ельцину выдвинуть вместо себя в 1996 году Бориса Немцова кандидатом в президенты. Немцов даже пытался разговаривать с Ельциным на это тему. Но это было абсолютно безнадежно: ельцинский «инстинкт власти» был настолько силен, что он даже и слушать не хотел. Поэтому, чтобы не допустить победы Зюганова, Гайдар и Немцов отказались от этой идеи и стали, скрепя сердце, поддерживать Ельцина», - рассказал Альфред Кох.
Хартия'97, 01.12.2015
(никто еще не проголосовал)
Loading...
