Posts Tagged ‘хорошие книги’

очередной день рождения моих любимых майских (Ален, а Ален, вот повезло тебе с днем!) - 125 лет Михаилу Афанасьевичу Булгакову.
всё думала, то процитировать, выбрать не могла. Помогла Катя Зотова в фейсбуке - просто Белая гвардия. самый любимый, пожалуй, его текст.. хотя..)

"Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская — вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс...
Много лет до смерти, в доме № 13 по Алексеевскому спуску, изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку. Как часто читался у пышущей жаром изразцовой площади «Саардамский Плотник», часы играли гавот, и всегда в конце декабря пахло хвоей, и разноцветный парафин горел на зеленых ветвях. В ответ бронзовым, с гавотом, что стоят в спальне матери, а ныне Еленки, били в столовой черные стенные башенным боем. Покупал их отец давно, когда женщины носили смешные, пузырчатые у плеч рукава. Такие рукава исчезли, время мелькнуло, как искра, умер отец-профессор, все выросли, а часы остались прежними и били башенным боем. К ним все так привыкли, что, если бы они пропали как-нибудь чудом со стены, грустно было бы, словно умер родной голос и ничем пустого места не заткнешь. Но часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий.
Вот этот изразец, и мебель старого красного бархата, и кровати с блестящими шишечками, потертые ковры, пестрые и малиновые, с соколом на руке Алексея Михайловича, с Людовиком XIV, нежащимся на берегу шелкового озера в райском саду, ковры турецкие с чудными завитушками на восточном поле, что мерещились маленькому Николке в бреду скарлатины, бронзовая лампа под абажуром, лучшие на свете шкапы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом, с Наташей Ростовой, Капитанской Дочкой, золоченые чашки, серебро, портреты, портьеры, — все семь пыльных и полных комнат, вырастивших молодых Турбиных, все это мать в самое трудное время оставила детям и, уже задыхаясь и слабея, цепляясь за руку Елены плачущей, молвила:
— Дружно... живите.

спасибо, Мастер!)

... что сегодня - день рождения чудесного Юрия Коваля, "папы" моего любимого Наполеона Третьего.
Есть писатели - блестящие, знаменитые, гениальные. А есть - волшебники. Из-под пера великих писателей появляются великие книги, монументальные труды, весомые - как в прямом, так и в метафорическом смысле. Из-под пера волшебника выходит - волшебство, неуловимое, но осязаемое почти на грани доступного чувствам спектра, как легчайший синий дымок над весенними полями.
Юрий Коваль, несомненно, был из числа волшебников.
Проза Юрия Коваля - легкая, чистая и прозрачная, как родниковая вода - уж простите это затасканное сравнение, но если бы у книг был вкус, то именно родниковой водой ощущались бы его строчки.

Пролезши сквозь дыру в заборе, песцы быстро побежали в поле, но уже через десяток шагов остановились. Их напугал снег, который был под ногами. Он мешал бежать и холодил пятки.
Это был второй снег нынешней зимы. На поле был он пока неглубок, но все же доходил до брюха коротконогим песцам.
Точно так напугала бы песцов трава. Раньше им вообще не приходилось бегать по земле. Они родились в клетках и только глядели оттуда на землю — на снег и на траву.
Наполеон облизнул лапу — снег оказался сладким.
Совсем другой, не такой, как в клетке, был этот снег. Тот только сыпался и сыпался с неба, пушистыми комками собирался в ячейках железной сетки и пресным был на вкус.
На минутку выглянуло из облаков солнце. Под солнечным светом далеко по всему полю засверкал снег сероватой синевой и лежал спокойно, не шевелился.
И вдруг почудилось недопеску, что когда-то, давным-давно, точно так же стоял он среди сверкающего поля, облизывал лапы, а потом даже кувыркался, купался в снегу. Когда это было, он вспомнить не мог, но холодные искры, вспыхивающие под солнцем, вкус снега и свежий, бьющий в голову вольный его запах он помнил точно.
Наполеон лег на бок и перекувырнулся, взбивая снежную пыль. Сразу пронизал его приятный холодок, шерсть встала дыбом.В драгоценный мех набились снежинки, обмыли и подпушь, и вуаль, смыли остатки робости. Легко и весело стало недопеску, он бил по снегу хвостом, раскидывал его во все стороны, вспоминая, как делал это давным-давно.
Сто шестнадцатый кувыркаться не стал, наверно, потому, что не вспомнил ничего такого. Окунул было в снег морду — в нос набились морозные иголки. Сто шестнадцатый нервно зафыркал.

Наполеон отряхнулся, будто дворняжка, вылезающая из пруда, огляделся и, наставивши нос свой точно на север, побежал вперед, через поле, к лесу.

(далее...)

О понравившихся книгах писать трудно. Особенно о таких, которые не просто понравились, как любое хорошо написанное произведение, а чем-то очень отозвались, задели струнку.
Поэтому просто и без затей скажу, что "Компаньонка" Лоры Мориарти - очень хорошая история. Честная, в чем-то горькая, в чем-то сентиментальная, но в конечном итоге воодушевляющая.

(далее...)

Если бы я узнала, что действительно существует бог, которому не наплевать на людей, который следит за ними, как отец, и заботится о них, как мать… О нет, ты бы не услышал от меня таких слов, как: «У каждой проблемы есть две стороны» или «Мы должны с уважением относиться к убеждениям других людей». Если бы во мне горело пламя, подобное всесокрушающему мечу, ты бы от меня доброты не дождался. Я бы не стала ждать, когда все разрешится само собой. Это если бы пламя действительно горело. Вот ты говоришь, вы больше не приносите людей в жертву, больше не сжигаете их на кострах, но именно в этом заключается истинная вера. Приносить в жертву пламени собственную жизнь каждый божий день, превозносить его истинность, трудиться во имя его, впитывать его… Это и называется религией. А все остальное лишь… доброе отношение. И способ поддерживать хорошие отношения с соседями.

...а Мегуми-сан - на книжную ярмарку.
Сколько ни бей себя по рукам, а все равно в итоге уезжаешь с полным рюкзаком. Вот как-то так:
(далее...)

Так как сайт Евгения Дрига почил в бозе и на Мехкорпусах теперь  так просто не проконсультироваться, сохраняю его материалы у себя.
К теме "Рассеняйского КВ"  нет нет, кто то да обращается.
На фотографии кстати он и есть. Сайт по клику на картинку.

Танк был расстрелян орудием "D" 2-й батареи I./Flak-Rgt.3. (далее...)

Наверное, многие уже видели этот милый мультфильм про невезучую кошку Мог, но если все-таки нет - посмотрите. Он очень забавный, очень рождественский (самое то к выпавшему в Москве снегу) и, наверное, о самом главном: о том, что если что-то началось очень плохо, оно еще может закончиться очень хорошо.

Кошку Мог придумала писательница Джудит Керр. Книжки про хвостатое недоразумение очень популярны среди англоязычных детей.В преддверии Рождества компания Sainsbury's, крупнейшая торговая сеть Великобритании, сняла ролик-короткометражку про одно из приключений Мог.Одновременно с выходом мультфильма в магазинах появилась новая книга о рождественских приключениях незадачливого животного, которую можно приобрести за 3 фунта стерлингов, и мягкая игрушка за 10 фунтов. Все средства, вырученные от продажи, будут перечислены в Детский фонд борьбы с неграмотностью. По-моему, замечательная инициатива.

Не знаю, друзья, часто ли вы читаете за обедом Бердяева, а мне вот вчера довелось. Сама-то я, скорее всего, и не решилась бы, но, как вы легко можете заметить по фото, это была особая компания, и к чтению этому мне просто посчастливилось присоединиться.

Сразу обратила внимание на саму книгу - в самодельной обложке, видно, что лет ей немало. Оказалось, действительно, это типичный "самиздат". Будущий отец Георгий Кочетков с будущей же своей общиной старался интересные и, естественно, запрещенные при советском строе книги сохранять у себя в виде ксерокопий. Конкретно эта книга Имка-Пресс "О свободе и рабстве человека" - 1977 года происхождения. Надо сказать, что к 1988 году таких перепечаток и ксероксов у отца Георгия накопилось столько, что при открытии еще подпольной по советским временам Московской высшей православно-христианской школы (сейчас Свято-Филаретовский институт) сразу же смогла открыться и библиотека с вполне приличными фондами редких книг.

И вот, держу я в руках книгу, которой почти столько же лет, сколько и мне, читаю карандашные пометки, сделанные тогда же, в 1977 году, - и понимаю, что прикасаюсь к истории. К той истории, когда было запрещено свободное чтение религиозной литературы, но при этом читали ее, пожалуй, больше, чем сейчас. И пишет Бердяев о том, что рабство подстерегает человека всюду - в обществе, в семье, в церкви, в собственном сознании и уж тем более в собственном эгоизме. Одновременно он говорит о том, что подлинная свобода возможна в любых обстоятельствах, при любом, самом страшном тоталитарном строе, и такая свобода невозможна в одиночку, свободный человек - это человек, открытый к другому. Отец Георгий при необходимости что-то комментирует, поясняет термины, приводит примеры, в разговор включаются братья и сестры. И вдруг меня осеняет, что сообщество свободных людей в любых обстоятельствах - это ведь церковь, причем церковь как община, как свободное общение тех, кто "в глаза друг другу глядит". И как только ни уничтожали церковь в ХХ веке, как ни искушали ее служителей, часто с успехом, а ведь не поддается она до конца. И хоть говорили наши святые еще в ХIХ веке, что церковь в параличе, почти при смерти, но ведь живет она, и Господь в ней порой творит настоящие чудеса. В общем, нечасто так пообедать приходится.

А книгу теперь придется дочитывать, благо теперь она в свободном доступе.

везла вам в постоянно тормозящем вагоне метро настроение)
довезла))

"В ведрах старушки-цветочницы на рынке Риальто полно разных цветов, но разноцветных маков, которые, видимо, приглянулись не только мне, осталось ровно два букета. Ничего. Мне достанутся. Передо мной в очереди только усатый синьор в потертой тужурке. Даже если из всех цветов он выберет предпоследний букет маков, последний все рано мой. Усатый уверенно протянул руку…и взял оба букета.
– 7 euro, -радостно протараторила старушка и побежала заворачивать букеты в вощеную бумагу. Синьор достал кошелек. И тут что-то заставило его оглянуться. Кажется, я стояла очень тихо. Не пыхтела и не вздыхала. Вероятно, просто мое разочарование было так велико, что долетело до него со спины, коснулось его затылка, и он обернулся. Обернулся и прочел все в моих глазах
– Signora voleva quel mazzo? (“Синьора хотела этот букет?”)
Я не успела даже ответить, как он повернулся обратно к старушке и попросил завернуть каждый букет отдельно. Ему и, вот, синьоре, что позади него.
– Ma no…Grazie…Se a Lei servono due, non importa (“Да нет…Спасибо. Если Вам нужны оба, ничего страшного….” )- не очень убедительно попыталась я было протестовать.
– Se cominciamo a rubarci i fiori questo paese sarà finito. E anche noi. (“Если мы начнем отбирать друг у друга цветы, то этой стране конец. И нам тоже”) , – просто и ясно произнес синьор и протянул мне букет".

всё из той же книги Кати Марголис "Следы на воде".
наслаждаюсь.. перебираю) и пока подбираю слова.

вот слова оттуда же, неведомого мне Октавио Паса (и дело тут для меня в разности того, как живут люди):
"Американцы думают, что мир можно исправить, а мы знаем, что только - искупить".

ох, сколько тут...

Касательно возникающих к тексту вопросов.

1. Возрастная структура л//с среднестатистической немецкой ПД.
В исходниках использован капитальный труд немецкого исследователя Кристофа Расса " Человеческий материал.. Немецкие солдаты на восточном фронте" посвященный 253 пехотной дивизии, касательно которой в немецких и американских архивах массив документов уцелел практически полностью и соответственно стали возможными серьезные статистические подсчеты.

В исследуемой группе распределение солдат на вышеперечисленные четыре возрастных группы происходит следующим образом:
- 2,4 % личного состава приходится на года рождения с 1897 по 1900.
- 19,2 % на 1901—1910.
- 67,5 % на 1911—1920.
- 10,9 % — 1921—1926 гг.
...
(далее...)