Анус и бонус — 2.

предыдущее здесь:

http://artur-s.livejournal.com/5470433.html

Из моей книги "Повести, рассказы, истории"

... И мы уехали.
– Ой. Куда? Отсюда в Марокко?
– Слушай. Ты думаешь, здесь всегда было, как сегодня? Думаешь, здесь всегда был рай, как сейчас? Тьфу. Да здесь ничего не было! Пустыня голая была! Жили в палатках или в казармах! Со жратвой проблемы. Вокруг – война. И мы уехали. Я рассказал начальству, что и как, и меня отпустили. И всё! Уехали.

И целых девять лет я снова жил в Марокко. До самого шестьдесят первого года! У своей родни. Вот так.
Но там начались другие проблемы. С женой. Она оказалась сварливой и грубой женщиной. Правда, родила мне там ещё четырёх детей. Но с каждым новым ребёнком грызла меня все сильнее и сильнее. То я мало зарабатываю, то я не так посмотрел, то я не то сказал! Я стал убегать из дома. Сил не было! Злая баба – это самое страшное в жизни! Запомни! Ты ещё молодой. Сколько тебе? Сорок пять?

– Сорок шесть. И я не жалуюсь. У меня же тоже четверо ребятишек…
– Да. Но у тебя жена из России. Это другое дело. Я ведь тоже сейчас живу с русской. Ну, то есть, с еврейкой из России. Не зря ведь они нарасхват во всём мире, российские бабы! Они покорные, тихие, хозяйственные. А там-то была марокканка! Злая, крикливая и, скажу тебе по секрету, тяжела на руку! Однажды, когда я поздно пришёл, она так… Да, ладно. Это неважно. Важно, что я стал бегать от неё на сторону и искать другую женщину.

Но ты знаешь наши еврейские законы. Раввинат разводит только в том случае, если согласны обе стороны. А она не давала мне развода! А что? Я семью кормил? Кормил. Детей любил? Любил. Чего ей ещё надо? Вот и держала меня около себя.
– Ну, а дальше?
– Дальше было плохо. Решил я сбежать от неё. И подался к одному знакомому в Касабланку.
Он спросил, знаю ли я счёт? Конечно, я знал. А вот сведи-ка мне расход-приход, спрашивает. Я посидел немного и свёл. Он говорит, ладно, давай, работай!
Так я стал работать в Касабланке. Работы было много. У него была большая фабрика по выделке кож. Коровьи, овечьи, козьи кожи. Народу работало больше ста человек. А я стал бухгалтером. У меня голова-то работала хорошо. Это сейчас я на пенсии и забываю, куда очки положил. А тогда я был молодой, красивый и сильный. Вот.

И положила на меня глаз одна арабка. Марокканка.
Стал я с ней жить. А что? Она – баба красивая, горячая.
– А жена тебя не искала? Родители тоже?
– Отцу я сказал, где я, мать тоже знала, но жене они ничего не сказали. Детей помогали поднимать. Я им деньги пересылал. Но жена не знала, где я. До поры, до времени…
И вот, стал я жить с арабкой.
Она, конечно, вскоре забеременела. А потом собралась с родичами в Мекку. На Хадж. И сказала мне, что когда она вернётся, то поведёт меня к своим родителям, и мы поженимся! Но сначала я должен принять мусульманство! Вот! Видишь, какие женщины! Они крутят нами, как хотят! Если, говорит, откажусь перейти в мусульманство, то мне её папа голову отрежет! А это серьёзно. Папа-то у неё, оказывается, муллой был. А я не знал… Да. Связался я тогда…
В общем, беда. Опять надо было удирать куда-то. А куда? У меня ведь дети! Пятеро! А мне тридцать лет всего. Эх.

– Да. Не позавидуешь тебе. А дальше что было?
– А дальше… Что было… Вернулся я в семью. Попробовал начать с женой всё сначала. На полгода хватило. Опять стала она орать и портить мне жизнь. Ох, женщины, женщины! Я снова попросил у неё развода.
И вдруг она согласилась! Знаешь, древняя пословица говорит, что ты никогда не поймёшь путь змеи и мысли женщины! Что она задумала, я не знал.
Потом она говорит: Давай вернёмся в Израиль и там я дам тебе развод. Не хочу, говорит, жить в Марокко, надоело.

А жизнь там стала тем временем хуже. Стали евреев зажимать и они понемногу уезжали, кто во Францию – это богатые, с деньгами, а кто победнее – в Израиль.
Посоветовался я с родителями, да и вернулся вместе с женой и детьми.
Пошёл в полицию, показал свои документы, объяснил причину девятилетнего отсутствия, и меня снова взяли на работу!

И сразу я попал в переделку.
Сначала меня направили в Хеврон. Потом перевели в Иерихон. Потом в Вифлеем. Это всё на Западном Берегу. И, знаешь, мне было там хорошо. Во-первых, потому, что мы снова стали ругаться с женой, она меня просто изводила. И я рад был нести службу подальше от неё. Она-то с детьми была в Хайфе у её родственников, а потом я купил квартиру в Беер-Шеве.
А я был доволен вдали от неё.
А потом, там, особенно в Иерихоне были такие арабки…! Пальчики оближешь! Нет, не мусульманки, конечно, а христианки. Но они тоже сладкие!

Потом жена стала меня тащить домой, приезжала в часть, устраивала истерики, скандалила с моими командирами… А развод так и не давала! И мне ходу не было: бабы у меня были, а жениться нельзя! Я же неразведённый.
Такие дела.
Но потом я устал от всего этого и попросил перевести меня подальше. И меня перевели в Газу.
Я проработал в Газе до самого восемьдесят второго года, когда там началась большая заваруха.
Ведь как было до этого?
Мы заезжали в любую арабскую деревню, почти всё было спокойно. А потом пошло!
И убийства, и теракты, и самоубийства террористов.
Помню, вызвали меня в одну деревню. Террорист подорвался около одного нашего блок-поста. А я всегда брал с собой фотографа для документализации отчётов. Араб был такой. Наш, израильский, из Нацерета. Смешливый парень, юморист, шутник.
Подошли мы к месту взрыва. Всё в крови, одна нога – там, другая здесь, кишки на кустах, голова у – забора. Он к голове подходит, аппарат наводит на голову и ласково просит:
– Улыбочку, пожалуйста! Сейчас отсюда птичка вылетит!

Как-то попросил я одного нашего офицера на джипе подвезти меня до Тель-Авива. Он говорит: ладно. А потом, когда я собрался уже, он извинился и сказал, что должен срочно подбросить трёх солдат до Сдерота, и места для меня нет.
А назавтра я узнаю, что по пути его машину закидали гранатами и он погиб вместе с солдатами. Так что я случайно остался жив.
Потом были ещё разные случаи, когда на нас нападали из засады. Меня три раза ранило, но я живой, как видишь!
После этих дел я пошёл к начальству и попросился на досрочную пенсию. На два года раньше.
Это было уже в восемьдесят втором году. Мне был пятьдесят один год.
И с тех пор я пенсионер.

– А что с разводом?
– До сих пор не дала она мне развода. Три года назад похоронил я её. Рак. Дети меня навещают. Я езжу к ним то на свадьбы внуков, то на похороны соседей и друзей. Они у меня в разных городах. Кто в Ашдоде, кто в Иерусалиме, а кто в Хайфе.
А сам я, как видишь, живу уже пятнадцать лет с русской. Ну, то есть, она еврейка из Руссии. Мы не расписаны. Составили договор на случай чего. Чтобы она что-то получила, когда умру. А то детки-то знаешь, какие сейчас? Из глотки выдерут!
Хотя они у меня хорошие. И меня любят. Так они говорят…

– А чего это вдруг ты развспоминался, я уже забыл?
– Так это ты же сам начал: анус, бонус … И мне сразу вспомнилось… Жена-то моя любила такие бонусы! Ещё как.
– Ясно. А башлык что тебе навеял?
– Башлык? Он мне навеял одну фразу на арабском.
– Какую-такую фразу?
– Калям фади!
– И что это значит?
– Это значит: Пустой разговор. Болтовня.

Кончаем калям фади! Пора за работу приниматься! Видишь, какая очередь в нашу лавку собралась! Уже восемь часов!
Открывай двери! Народ заждался.