«Чистовик»

Originally published at . You can comment here or .

Сергей Лукьяненко

В продвинутых средах писателя Лукьяненко, как известно, принято не любить и пытаться травить. Основания для таких стратегий разные, некоторые даже довольно внятны, но мне ближе другие среды и где-то даже пятницы. Лично я Сергея Лукьяненко не сильно люблю, но крепко уважаю. Во-первых, за раннее и, скажем так, среднее творчество, вершиной которого наперекор всем считаю квазиновеллизацию неведомой мне игры про мастера Ориона, и конкретно – «Тени снов», поздний приквел к дилогии про Кея Дача. Во-вторых и главных, за то, что Лукьяненко является единственным поставщиком моей библиотеки, продукцию которого без скандалов и иногда даже взахлеб употребляет мой сын. То есть если бы не было Лукьяненко, старшой не читал бы вообще ничего (кроме журнала «Игромания» и иногда учебников). А Лукьяненко, как ни крути, сильно лучше, чем большая часть доступной подросткам беллетристики.

В связи с этим я продолжаю собирать ПСС главного фантаста страны, легко закрывая глаза на дидактичность повествования, банальность сюжетных ходов и распальцованность рассуждений, последнее десятилетие все активнее отличающие книги самого известного российского фантаста. В конце концов, и эти недостатки автор может когда-нибудь побороть, как он уже поборол вечную путаницу с одеть-надеть. Во всяком случае, верить в это надо.

Веру подпитал «Черновик», который поначалу показался мне таким же выпрыгиванием из мякинного поля, каким десяток лет назад тоже показались и тоже поначалу «Танцы на снегу». Щемящая первая часть «Танцев» беспощадно брала за горло интонацией (тут Лукьяненко, по-моему, последний раз продемонстрировал мастерство поворотом плеча превращать кислую взрослую аудиторию в доверчивую детскую) и заставляла кричать «А дальше что было?», первая часть «Черновика» исторгала из читателя тот же крик столкновением с захватывающей и нутряной какой-то загадкой. Дальше было хуже – настолько, что я абсолютно не помню, чем там все кончилось с Тики, а перед прочтением «Чистовика» мне пришлось долго листать «Черновик», чтобы вспомнить, от какой печки мы танцуем и почему.

Остров Патмос, то есть «Чистовик», на поверку оказался довольно гладким, бойким и бледным сочинением – типичный такой Сергей Лукьяненко третьего тысячелетия. Шаблонное построение книги, более всего напоминающее компьютерную аркаду, шаблонное построение глав (сперва обширная телега на отвлеченную тему, потом демонстрация ее привлеченности: так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых), шаблонные диалоги (Никто не может изменить пред… начертание, — хрипловато повторил я. — Да? А если…) и шаблонные этические коллизии с предсказуемым финалом (Главное – на Земле, — подумал Жилин). Не скажу, что я таким набором недоволен: это совсем неплохие шаблоны, к тому же Стругацких, Крапивина и Хайнлайна я как раз люблю. И читается Лукьяненко всегда быстро и легко. Правда, именно «Чистовик» стал первой книжкой уважаемого мэтра, которую я дочитал с третьего раза и даже в больничку с собой не взял. И вот прошло две недели, а в памяти из всего «Чистовика» сохранились полторы сцены да забавный диалог, в ходе которого православный из мусульманской реальности безнадежно объясняет герою, что христианство на самом деле миролюбивая религия. Можно списать это на склероз, наркоз и новогодние синдромы, но, например, «Повелитель эллов» Зиновия Юрьева, воспоминания Юрия Никулина и «Этнография татарского народа», пройденные примерно в то же время и написанные совсем на так умело, запомнились довольно неплохо.

Наконец, вынужден отметить, что название «Чистовик» не слишком подходит к книжке с таким количеством блох. Конечно, называть польку полячку соседоборческому автору сам бог велел, но без немотивированных повторов «даже-даже» или «но-но» можно было обойтись. На самом деле, это, конечно, проблема не автора, а редактора: Автор, в конце концов, не обязан помнить, что назвал господином Андреасом сразу двух эпизодических персонажей, или что полька (полячка) Марта не рассказывала герою про крик чудища, оказавшегося ангелом смерти, поэтому благодарить ее именно за рассказ про крик герой не должен. Наконец, это дело редактора — объяснить автору двусмысленность фразы «Мое знакомство с морем ограничивалось книжкой «Остров сокровищ» и фильмом «Пираты Карибского моря», то есть ничем». Автор (герой) явно хотел сказать, что совсем не знаком с морем (боже ж ты мой), но получилось у него совсем наоборот: его знакомство с темой безгранично и абсолютно. С другой стороны, автору рубрики «Нога редактора» можно было и поменьше закладываться на благожелательных опекунов.

В любом случае, пока сын не расширил диапазон восприятия, мое знакомство с Сергеем Лукьяненко не будет ограничено ничем. Как бы ни кричали ангелы смерти.