Страна У ч2

Париж, Франция
20 мая 2021 года.

Дорогой, несказанно чудесный, любимый город, меня подбили
мне платить по счетам, по всему мне платить стократ
вот и лучших на свете друзей пустые автомобили
у знакомых парадных как вкопанные стоят…

Сплин
Помолчим немного

- Ты должен идти, да…
Он ненавидел, когда она так смотрела на него. Она никогда не упрекала его ни в чем – но он то знал, что она его любит по-настоящему. Любит, даже подозревая, что он не тот за кого себя выдает.
А он – не может даже сказать, кто он такой на самом деле…
- Я завтра вернусь.
- Точно?
Он сплюнул пену и включил воду
- Точно. Обещаю.
Она прижалась к нему сзади.
- У нас есть хотя бы десять минут?
- Нет – он улыбкой смягчил отказ – извини, Шарлин. Я обещал…

Кожаная куртка, штаны, с виду обычные – и через плечо сумка. В сумке – его оружие, с которым он прошел немало плохих мест: НК МР5К. Этот автомат – он оставил себе на память после крайнего задания в Бейруте – он чудом сумел уйти живым.
Его звали Ален Феро, хотя это было не его имя. И министерство обороны Франции это знало, вручая ему паспорт. Его настоящий паспорт вместе с настоящей биографией – остался в сейфе Аквариума – Главного разведывательного управления Генерального штаба. Вместе с личным делом, в котором значились служба на Кавказе и штурм Грозного в составе ОМСДОН – отдельной мотострелковой дивизии особого назначения. Во Францию – он бежал через Украину с совсем другой биографией и приговором суда – за нанесение тяжких телесных повреждений и сопротивление работникам милиции.
В Министерстве обороны Франции наверняка знали и об этом. Но в Легионе – обламывали и не таких.
В учебной роте Легиона в Кастельнодари – он был вынужден скрывать свою отличную физическую форму и навыки выживания в экстремальных условиях Кавказа. Его предупредили, чтобы не выкладывался – Легиону нужны скорее середняки из которых можно слепить отличных и не рассуждающих много солдат. Наверное, сержант-шеф Дюпре, его первый командир в Легионе понял, что с новичком что-то не то – но промолчал. В конце концов, служить вместе. Он прошел все испытания, попал в прославленный Второй полк Легиона, а оттуда – в роту специальной разведки. Через пару лет, в Мали – он тащил тяжело раненого шефа Дюпре за валун, в то время как исламские боевики – били по ним из КПВТ, установленного в кузове пикапа. Шефа он вытащил, вот только ноги у него не было.
Совсем…
С девяносто первого года – русский язык стал одним из языков Легиона, да так и оставался им до сих пор. По его прикидкам – русский в Легионе понимали до сорока процентов личного состава, а многие из тех, кто пришел в Легион в девяностые, прошедшие Афганистан, Карабах и первую Чечню - сейчас командовали им. С ними – Легион воевал по всей Африке, на Ближнем Востоке, в Афганистане. В Нигерии – местные исламисты приговорили всю их роту разведки к смерти и назначили награды за их головы.
Это было забавно.
После первого срока – пять лет – тот, кто отслужил, имел право получить чистый французский паспорт и новое имя без лишних вопросов. Так он стал Аленом Феро – имя ему придумал Легион, выбирать не разрешалось. Феро – означало «сталь». Второй срок – он закончил в высоком звании адъютанта – то есть что-то вроде главного сержанта – и ушел на гражданку, сказав, что паспорт у него теперь есть и он собирается устроиться в частную военную компанию и поработать теперь на себя.
Это было ложью.
Вот уже два года – отставной адъютант Ален Феро проживал в Париже. Он открыл собственное детективное агентство и брал подряды. Постоянно – на него никто не работал, он нанимал людей при необходимости. Судя по тому, что он мог позволить себе дорогущую из-зеа налогов во Франции БМВ 550 – дела у него шли неплохо…
Сказать что он шпион – это не соответствовало действительности. Что он мог узнать такого о Франции, что было бы интересно России и что невозможно было бы узнать путем наблюдения со спутников и электронного перехвата? И кто посвятил бы отставного сержанта Легиона в государственные тайны? Да никто. Скорее, адъютант Феро оказывал Франции кое-какие услуги, на которые вряд ли бы кто-то решился.
Он убивал.
За два года – он совершил одиннадцать ликвидаций. Причем в большинстве случаев – он убирал больше чем одного человека за раз: однажды он убрал восемь человек сразу. Не всегда он убивал во Франции – больше половины ликвидаций он провел в Испании, Германии и Голландии. Цели были одного типа – исламские экстремисты, в основном либо выходцы из России, либо замышляющие что-то против России. Впрочем, одна ликвидация выделялась – та самая, когда он убил сразу восемь человек. Это были албанские наркоторговцы, они против России ничего не замышляли – он убил их для того, чтобы подумали на чеченцев. Во вспыхнувшей по всей Европе криминальной войне – полегло немало и чеченцев, и аварцев и узбеков и албанцев. Даже один вор в законе…
Но вряд ли кто-то стал бы горевать об этих подонках.
Правда, шесть месяцев назад – он начал думать о том, чтобы отойти от дел.
Причиной – стала Шарлин. Аристократка, наследница большого состояния, она жила то в Париже то в своем замке. С первым супругом она развелась, потому что тот почему то открыл в себе нетрадиционную сексуальную ориентацию. С ней – он встретился недалеко от места, где он провел очередную ликвидацию: четверо озверевших от наркоты черных отморозков пытались ограбить даму, а может в мыслях у них было и нечто худшее. Когда он закончил – один из них лежал, не вставая, и вряд ли он встал позже, когда они ушли. Ему понравилось, как держалась Шарлин – не кричала и не визжала, не падала в обморок и не устраивала истерику. Настоящая аристократка, такое не подделаешь.
Нельзя сказать, что ему от нее нужен был только секс – как и ей от него – но они по негласному соглашению держали определенную дистанцию. Первой их проблемой было то, что он попытался заплатить за нее в ресторане: в Европе принято платить поровну, но он хотел заплатить сам – а она сама. В конце концов, у нее была недвижимость в Париже, а в гараже замка – Роллс-Ройс, правда по Парижу она, как и многие родовитые дворяне ездила на неприметном Рено и очень скромно одевалась. В конце концов, у них возникла традиция – иногда он приглашал ее куда-то, а иногда она его.
Ее квартира была в очень плохом месте. Улица Лористон, недалеко от Булонского леса. Здесь, в годы оккупации, в доме девяносто три – квартировало французское гестапо. В Париже было несколько гестапо, но это было самым жестоким. Возглавлял его тогда инспектор Бонни, до войны – самый известный полицейский Франции. Как потом выяснилось, самое знаменитое убийство, которые он «раскрыл» - убийство следователя по делу Ставиского – он сам и совершил. А во время войны и оккупации – он создал и возглавил отделение «французского гестапо» - то есть легализованной немцами преступной группировки, истребляющей евреев и борющейся с подпольем. В этом доме – сгинул один из дедов Шарлин, вся вина которого была в том, что он собрал немалую коллекцию произведений искусства. Коллекцию кстати так и не нашли…
Так – у него появилось что-то вроде семьи. В современной Европе это тоже считалось семьей – когда супруги не расписываются и живут в разных местах. Ему было в любом случае плевать, что думают о его отношениях другие люди. Он позволял себе такую степень честности, какую только мог.
Шарлин никогда не предлагала ему выйти в свет, они никогда не ходили в театр или в оперу. Но иногда, в качестве культурной программы – они ехали куда-то за город, в провинцию. И этого им хватало…
Он любил французскую провинцию. И со временем – он все больше стал понимать и любить Францию…
Спустившись вниз, он открыл дверь – и на мгновение замер, слушая звуки улицы и втянув воздух носом как хищный зверь. Запах пота, немытой бороды, наркотиков, едва слышное шарканье об асфальт, любой металлический звук – все это могло предупредить об опасности. Париж был городом с изнанкой. Днем – это был город любви, туристический рай, по улицам – ходили парижане и гости Франции, люди сидели в кафе, кормили голубей, ходили по магазинам, целовались. Но как только ночь черной змеей вползала на эти улицы – Париж преображался. Из всех щелей – выползали те, кто составлял его дно. Это были уже не относительно безобидные парижские клошары, вонючие, пахнушие немытым телом и отвратительным дешевым вином, что-то бормочущие про деньги и при отказе способные лишь плюнуть. Это мигранты… и дети мигрантов во втором, в третьем поколениях… обитатели социального жилья в пригородах, так похожего на многоэтажки Подмосковья. Раньше – в основном это были алжирцы, марокканцы, турки, теперь – сирийцы, афганцы, иракцы, ливийцы. Еще десять лет назад они просто нападали стаями на зазевавшегося горожанина чтобы поживиться бумажником, а днем торговали наркотиками или сутенерствовали – то сейчас все было намного хуже. Исламисты, фанатики какого-то «культа смерти», приносящие в жертву людей, просто мстители. За что мстители? А за все. Париж – по его мнению начал меняться, когда стали поджигать машины. Первые массовые поджоги машин произошли в двенадцатом во время бунта – а теперь это стало нормой. Каждую ночь – в Париже поджигали от нескольких десятков до двух – трех сотен машин, и это считалось нормальным. Даже пожарных не вызывали – парижане спокойно шли на работу мимо догорающей у тротуара машины как будто все было нормально. Страховая компания возместит потери… и жизнь продолжится. А теперь – поговаривали о том, что культ Санта-Муэрте, Святой смерти, извращенный католический ритуал где вместо Христа – скелет в фате невесты – с торговцами кокаином попал и в Европу и исчезновения людей – связаны с ним. Как раз вот на таких вот темных улицах – и можно было пропасть чтобы потом оказаться в безвестном складе на окраине, повешенным вверх ногами – но не для него. Он мог выхватить автомат из сумки и открыть огонь меньше чем за две секунды. И был подготовлен ничуть не хуже, чем боец GIGN или RAID*.
Но стрелять пока было не в кого.
Немного ссутулившись, он шел по ночной парижской улице, держа руку в сумке – и стайка малолетних отморозков, показавшаяся из переулка – шмыгнула обратно, почувствовав, что этот тип им не по зубам.
Автомобиль был на месте…

Последний Евростар – скоростной поезд, соединяющий Англию и Францию – прибывает на Гар дю Норд – северный вокзал Парижа в двадцать три семнадцать по местному времени. Обычно этот поезд идет полупустым, потому что время не очень удобное. Ночью – сложно заселиться в отель, да и какой смысл терять половину отельных дня, когда можно прибыть к двенадцати и, заплатив столько же, отправиться гулять по Парижу. Этим рейсом – ездят обычно бизнесмены. Но он – встречал совсем не бизнесменов.
Прогуливаясь под сводами старинной анфилады Гар дю Норд – кстати вокзал был очень красивым, а его купол над путями – напоминал Киевский вокзал Москвы - он сразу их увидел. Три человека. Одеты как студенты или небогатые путешественники – но держатся вместе, что является грубым нарушением инструкций. По его прикидкам – они прибыли в Лондон Стенсфилд – малоизвестный аэропорт для малобюджетных компаний, в нескольких десятках миль от Лондона, дешевым рейсом из Испании, взяли трансфер до Лондона, который стоит дороже билета на самолет – и там пересели на Евростар. В Париже – они проведут всего лишь одну ночь – и утром он посадит их на первый же Евростар и отправит восвояси. Пока французская полиция – будет пытаться понять, что произошло.
- Сэр…
Придурки
- За мной – буркнул он, убирая плакат…

Его продавцом был Алекс Симон – то ли русский, то ли еврей, потомок беженцев из коммунистической России прошлого века, парижанин уже в пятом поколении. Он был обычным мафиози – держал кое-какие фирмы, отмывал деньги, возил девочек из Восточной Европы. У него же – всегда можно было купить оружие. Любое. Он имел какие-то связи то ли с полицией, то ли с контрразведкой – он не зарывался и помогал, и его не трогали. Феро однажды тоже ему помог, когда на Симона серьезно наехали арабские отморозки. Потому – Симон был ему должен и знал это.

- Устроит?
Феро – взял из багажника винтовку, посмотрел. Да… полный фарш. Новая стандартная винтовка армии Франции и Иностранного Легиона. НК416А5, ствол шестнадцать дюймов, глушитель местный, французский, от RDS, подствольный гранатомет, прицел тоже штатный – Aimpoint COMP M4 с трехкратным магнифайером - дорого и качественно, американцы еще старыми пользуются. Лазер и фонарь… короче, полный фарш. Видимо, сперли со складов, военная поставка. Это хорошо.
- Магазины?
- Как ты и просил, по двенадцать. Восемь тридцаток, четыре сороковника.
Винтовки типа М16/М4 имеют немало слабых мест, но одно из главных – магазин, от него – большинство malfunctions – отказов оружия. Но это – стандартные НК, полупрозрачные, штатной поставки. С ними не должно быть.
Пистолеты – тоже штат, тоже НК, модель VP9 с глушителями. Они используются и армией Франции, недавно начавшей замену лицензионной Беретты-92 и в Легионе.
Ко всему к этому – снаряжение от Crye. Дорогое – но его используют большинство диких гусей по всему миру и привыкать к нему не приходится. Белорусские очки ночного видения третьего поколения…
- Сколько?
- Двадцать тысяч за все.
Феро удивился – не так дорого по ценам черного рынка за полностью автоматическое армейское оружие и снаряжение. Но – вида не подал, достал пачку купюр и начал отсчитывать. Купюры были по пятьсот евро.
- Порядок? – он передал Симону деньги.
- Порядок – Симон понизил голос – как думаешь, мне стоит в ближайшие дни оставаться в Париже?
- Нет, друг, не стоит.
- Я так и думал – сказал Симон – уеду сегодня же.
- Счастливой дороги.
- Где пристрелять можно? – подал голос один из спецназовцев
- А вон туда стреляйте – Симон ответил на отличном русском языке, показав на дом метрах в ста от них – там никто не живет. Наденьте глушители и слышно не будет.
Пока спецназовцы подгоняли снаряжение – Ферро подошел к своей машине, открыл тайник, который ему делал один из лучших контрабандистов Франции в Марселе и достал свое оружие. Он потратил год чтобы найти именно такое, каким была вооружена рота спецразведки Легиона и к которому он привык. Это была Oberland Arms OA-30 под патрон 300 Whisper, она заменила в роте MP5SD. Что-то вроде Винтореза – но в отличие от него эта винтовка стреляла как дозвуковыми так и сверхзвуковыми пулями – что позволяло использовать ее как основную пехотную. На нее – он поставил термооптический прицел Pulsar новосибирского производства. Почему Новосибирск? Потому что это самый дешевый прицел армейского стандарта, при этом качественный – и плевать на санкции. В Легионе – много чего не выдавалось, и приходилось покупать за свои. Выжить то хочется…

Спецназовцы ГРУ – привычно собрали оружие, сделали по несколько выстрелов в стену. Спецназ ГРУ ГШ – был штатно вооружен НК416** и потому никаких проблем с оружием не возникло...
Феро – тоже сделал один выстрел в стену, только чтобы проверить работоспособность винтовки и прицела. Все работало.
- Все окей, Симон. Успеха и процветания…
Спецназовцы – уже садились в машину. Симон проводил их взглядом, замахал рукой.
- Все, поехали, поехали!
Он знал, что если где-то появляется русский спецназ, то самое время отвалить оттуда и как можно быстрее. Он намеревался ехать в Марсель – а оттуда, если надо переправиться на Корсику или дальше, в Африку. За ночь можно доехать…

- Вон тот столб. На нем провода и распределительная коробка. Давай…
Один из спецназовцев – Третий – прицелился и сделал два выстрела. Коробка полыхнула искрами, свет дальше по улице, который до этого был «через фонарь» погас совсем.
- Не привлечем внимания?
- Нет. Здесь постоянно что-то ломается…
…
- Все, пошли.
Феро выскочил из машины первым, чувствуя, как внутри закручивается тугая пружина действия. С ним были двое, еще двое – должны были перекрыть два пути отхода, действуя как снайперы. Боевая тройка с ним во главе – шла на штурм…
Зрелище вокруг было страшное…
В свое время – это район был нормальным, пока его не заполонили выходцы с бывших заморских территорий – арабы и негры, в том числе франкоговорящие пье-нуа, черноногие, бывшие граждане Алжира, который считался не заморской территорией, а неотъемлемой частью Франции. Старые, начала века постройки – стали рассадниками преступности, в том числе организованной. В нулевых – Париж начал комплексную программу редевелопмента этого района, начали выкупать, сносить заброшки и строить новое жилье – но все свернулось из-за кризиса. В пятнадцатом году – страну, как и всю Европу, накрыл девятый вал беженцев с Ближнего Востока и Северной Африки: они не собирались ни интегрироваться во французское общество, ни работать – и все что им было нужно это пособие по безработице и безнаказанность. Тюрьмы были переполнены, полиция не справлялась с валом насилия. В отличие от предыдущих мигрантских волн, состоявших в основном из социальных паразитов – в этой было немало исламских радикалов. Попадая в мигрантскую среду – они вербовали себе сторонников, сбивались в стаи. Рэкет – раньше был просто рэкетом, а теперь стал сбором джизьи и закята как предписано в Коране, часть денег шла на поддержку джихада, который вели Аль-Каида и ИГ. Образовывались исламские патрули, на стенах появлялись надписи «здесь действуют законы шариата», в некоторые районы нельзя было зайти даже днем. По данным российской разведки – сегодня должна была состояться сходка ваххабитов, в основном выходцев из России и республик бывшего СССР, на ней – должны были быть подняты важные вопросы. Какие – точно было неизвестно, но можно было догадываться. К этому времени, русскоязычное сопротивление стало важной частью всеобщего джихада…
Феро взглянул на часы...
- Справа. В машине…
Он плавно вскинул винтовку. В термооптическом прицеле на сером фоне стекол и кузова были отчетливо видны белые головы…
Они? Или не они?
Несмотря на свою профессию – он соблюдал установленные им самим правила. Гибель невиновных – была недопустима.
Черт… но и решать времени не было…
Он решился… подвел перекрестье прицела к голове возможного террориста и нажал на спуск. Винтовка дернулась, тяжелая, дозвуковая пуля преодолела двадцать метров и поразила цель. Он перевел винтовку на другую цель и дважды нажал на спуск. Шума было не больше, чем при использовании Винтореза – который все-таки имеет аналоги в мире и очень неплохие…
И все-таки его не покидало дурное ощущение ошибки… очень плохой ошибки.
- Чисто.
- Чисто.
- Вперед. На ту сторону улицы.
Они перебежали на ту сторону улицы, приблизились к автомобилю. Спецназовцы заняли позицию прикрытия, он сунулся в автомобиль. Убитых было двое, в машине – бормотала рация, винтовки НК33 – были сложены на заднем сидении. На убитых – были бронежилеты, но они их не спасли.
Его сердце сжалось, по спине – потек ледяной пот.
- Это полиция. Уходим в сторону…
На улице – показался фургон без опознавательных знаков, он с виду походил на обычный фургон с высокой крышей, но при этом катился совершенно бесшумно, без фар и звука двигателя. Спецназ! Скорее всего, в фургоне есть дополнительный электродвигатель, он знал, что такие существуют…
Выхода не было. Он сунулся в карман ближайшего убитого, забрал портмоне, сорвал с шеи удостоверение – парижские флики по-прежнему предпочитали носить его на шее, на цепочке. Отступать некуда, но есть шанс, что в суматохе спецоперации – их примут за своих и можно будет уйти. Особенно, если стрелять в нужную сторону…
На крыше здания полыхнула вспышка – и ракета РПГ, оставляя за собой серый, дымный след, полетела к бесшумно катящемуся фургону
- Снять ракетчика! Огонь на поражение! – крикнул Феро

- …нет Бога кроме Аллаха, воистину планы шайтана ущербны, его усилия тщетны, религию Аллаха невозможно остановить. Вашими руками, иншалла, мы восстановим Халифат во всем его величии и установим шариат Аллаха по всей Европе…
Почти два десятка человек – сидели на ковре в большой комнате недостроенного здания, в которой не было никакой отделки, а оконный проем был заделан толстой пленкой и с почтением внимали словам коренастого, рыжебородого человека, вещавшего с телевизора. Телевизор был установлен на подставке у стены, рыжебородому было лет сорок, он сидел на фоне черного флага с необычной, выписанной в виде круга шахадой. Фоном так же служили прислоненный к стене пулемет ПК и заряженный гранатомет РПГ-7.
- Долгие годы мы терпели мучения и унижения от кяфиров, но сохраняли в чистоте свой иман и делали все положенные верующему ибадаты***. Аллах услышал наши молитвы, вознаградил наш амалият****, и послал в наши руки самое страшное оружие из всего, которое было изобретено кяфирами. Теперь оно в наших руках, братья. С этим оружием, иншалла, мы непобедимы, мы устрашим кяфиров и будем воевать, пока весь мир не покорится и не признает, что нет бога кроме Аллаха…
И тут погасло освещение…
- А, шайтан… - приглушенно выругался хозяин этого места – пусть эти электрики будут унижены! Где генератор! О, Аллах, где генератор!
Кто-то включил подсветку на телефоне, чтобы получить хоть какой-то свет. В Европе – ваххабиты еще были непуганными и у кого-то были сотовые. Может, и без СИМки, кстати…
- О, Аллах, что делать…
- Что делать… утра ждать. Или чинить.
- Тут часто бывает…
- Надо костер сделать
- Шейх сказал правду? Это действительно у нас?
- Шейх никогда не врет, а в твоих словах – я слышу маловерие.
- Брат, тогда мы непобедимы
- Наша непобедимость – заключается в нашей вере в Аллах Всевышнего, а не в…
На улице – приглушенно грохнул взрыв
- Это еще что…
Кто-то ворвался в комнату с фонарем
- Жандармы на улице!
Застрочил пулемет.

- Пулемет на час! Пулемет!
Один из спецназовцев – зарядил подствольный гранатомет и выстрелил. Впереди – полыхнула неяркая вспышка, пулемет заткнулся
- Контакт погашен!
- Перебежками вперед!
- Справа! На час!
Еще один выстрел из подствольника.
Это было недостроенное здание. Оно планировалось в двадцать пять этажей, с подземной стоянкой, и должно было стать центром деловой жизни в этом районе. Но вместо двадцати пяти этажей – построили фундамент, подземную стоянку и только шесть этажей, а потом строительство остановили из-за кризиса. В результате – недостроенное здание вместо того чтобы привлечь в район бизнес, создать рабочие места и способствовать общему оздоровлению обстановки было частично достроено «своими руками» и превратилось в рассадник криминала.
Они первыми – прорвались к самому зданию, под пулеметный огонь. Сзади – разворачивался спецназ французской полиции, но они не использовали подствольные гранатометы и потому не могли подавить огневые точки. Никто не задавал им никаких вопросов – тем, кто стреляет в ту же сторону, что и ты – вопросов не задают…
За спинами – тоже открыли огонь, судя по звуку - из мощных НК 417.
- Вперед! Вперед!
Бетонный парапет уводил резко вниз и вбок, он был построен так, что его бетонное ограждение – по мере спуска могло стать неплохим укрытием от огня. Он вел на подземную стоянку, спецназовцы во главе с Феро – проскочили опасный участок и оказались в мертвой зоне. Наверху – исламисты били из автоматов АК и пулеметов по подступающим отрядам жандармов, и все это происходило в Париже, в двадцать первом веке…
- Пошел! Пошел!
На парапет – выскочил небольшой Рено Клио, это было неожиданностью и для водителя Рено и для них – но спецназовцы отлично умеют реагировать на неожиданности и они открыли огонь, целясь по водителю. Под градом пуль – машина остановилась, Феро – отметил, что она чем-то загружена, сидит низко.
- Прикрой!
Он сунулся к машине, сменив оружие на пистолет, посветил фонарем – дыхание перехватило от ужаса. Окровавленный, изорванный пулями водитель, в свете фонаря – на пассажирском сидении огромный аккумулятор от грузовика, провода, идущие куда-то назад, в багажник.
Машина – бомба! Они послали смертника, чтобы тот подорвался на улице и пробил коридор для отступления!
Это было опасно, по правилам надо было дождаться саперной команды – но бомба могла рвануть в любой момент. Он просунул руку внутрь, задержал дыхание – и сильным рывком вырвал провода.
Машина не взорвалась. Наверху – сопротивление стихало, скорее всего, снайперы жандармерии уже выбили большую часть стрелков.
- Вперед!
Они прошли угол и открыли огонь – по ним из темноты открыли огонь из Калашниковых, сразу с нескольких точек.
- Огонь на поражение!
Сам Феро – спрятался за бетонную колонну за секунду до того, как по ней ударила автоматная очередь. Перезарядил, пришел на колено, красиво снял палящего из Калашникова боевика – тот был отлично виден в термооптическом прицеле. Покатился по полу… с грохотом взорвалась какая-то машина. Он отметил, что машин много, десятка два и в основном приличные, дорогие…
По входной группе ударил еще один пулемет, ему ответили крупнокалиберные винтовки. Жандармы уже тут.
- Ракета! Ракета!
Комок огня – пролетел через проход между машинами, ударил где-то на входе. Феро снова занял позицию для стрельбы, красное перекрестье легло на центр фигуры гранатометчика, скидывающего с плеча использованную трубу гранатомета. Очередь, он падает, еще очередь – падает стрелок с Калашниковым рядом с ним.
Он заметил, как двое потащили какой-то огромный баул, но опоздал – пули ударили уже по захлопнувшейся двери.
- Мерде!***** – выкрикнул он и вскочил. Сзади его толкнули, он обернулся, увидел жандарма с НК417
- Ты кто такой, нахрен?! – проорал он
- Спецназ! – неопределенно ответил Феро – форсес экспециалес.
- Какого хрена вы тут делаете, ублюдки!?
- Твою работу! И поосторожнее в выражениях, б…
В общем-то – Феро разговаривал на правильном французском, знал некоторые тонкости, и во Франции французская разведка не раз и не два нанимала для выполнения грязной работы внутри страны наемников. До девяностых это были обычно корсиканцы и югославы, сейчас – кто попало. Так что жандарм не удивился.
- Не путайся у нас под ногами. Вали отсюда!
- Они что-то унесли… - предупредил Феро
- Да, мы видели. Вали отсюда – повторил жандарм и приказал уже в рацию – всем группам зачистка. Несколько человек ушли…
Феро – начал отходить, показал – общий сбор. Двое спецназовцев – присоединились к нему, к всеобщему удивлению – ни один даже не был ранен. Это было удивительно, учитывая шквальный огонь в полутемном гараже.
- Уходим – вполголоса проговорил Феро – и ни слова. Держитесь меня.
Про себя он выматерил Центр – это ж надо, начать операцию одновременно с французской жандармерией.
На выходе – оказывали помощь жандармам, попавшим под гранатометный выстрел. Один из них – явно был мертв. Феро чуть притормозил – и когда носилки с ранеными понесли вверх, они присоединились к ним. Выглядит, так как будто они сопровождают раненых. Так они доберутся до машины…
- И тут заработала рация
- Первый, я Четвертый. Первый, я Четвертый, прием.
Черт…
- Четвертый, я Первый, говори.
- Наблюдаю двоих, тащат какую-то сумку, вдвоем. На вид очень тяжелая. У обоих АК. Что мне делать?
Черт…
- Что мне делать!?
Надо было принимать решение
- Замочи их и смывайся, понял? Подберем на второй точке.
- Принял.
- Эй!
Один из жандармов шел к ним. Этого только не хватало.
- Что ты только что говорил!?
- Да пошел ты… - выругал его на французском Феро, надеясь проскочить
- Что? Кто ты такой?! Эй!
- Один упал – дисциплинированно доложил Четвертый – второй…
И в этот момент – все пространство высветила ослепительно яркая, выедающая глаза вспышка…