Линия разлома 2

Смерть ворогам…
Почему Хома, он же Петр Хомченко, паренек из Винницы – сначала поехал на Майдан разрушать государство, потом – поехал на Восток убивать русских – а потом приехал в соседнее государство и совершил здесь теракт – нападение на армейскую колонну, став тем самым настоящим, законченным террористом?
В общем то, это вопрос из той же самой серии, почему главарем моджахедов стал Гульбеддин Хекматьяр – те кто помнил его молодым, говорили, что он был нормальным афганцем, патриотом своей страны…
Говорят, что добро превращается в зло, когда у тех, кто за него борется – появляется на губах пена. Украина – до 2014 года была мирной страной, в которой о войне просто не думали – какая война, тут бы выжить, работу найти. Но зерна фашизма уже зрели внутри внешне инертного общества.
Один из российских политологов, Вадим Цымбурский дал очень необычное определение фашизма. Фашизм – это восстание народа против попытки вписать его в историю на вторых ролях. Путь Украины до 2014 года – это медленное сползание в пропасть, медленное разворовывание всего, что не прибито гвоздями – да и гвоздями прибитого – тоже. Проедание того гигантского советского запаса, оставленного этой второй по величине республики бывшего СССР. Кто сейчас помнит, что в 1991 году – экономика Украины по основным показателям соответствовала экономике ФРГ?
К 2014 году – в Украине началось обострение сразу нескольких кризисов. Кризис элитный – до Януковича в Украине было принято, что каждый президент, приходя к власти, создает команду олигархов, но так как имущества хватало – команду получалось создавать за счет освоения нового, а не перераспределения имеющегося. В то время, когда пришел Янукович – нового уже не было, и приходилось создавать собственный капитал, отнимая его у других – как у общества, так и у других олигархов. Саша Стоматолог – это не уникальное явление в Украине в смысле жадности и нахрапистости – были люди покруче Стоматолога и при Кучме и при Кравчуке, и при Ющенко. Просто все СМИ – были в руках уже сформировавшихся команд олигархов, и они подавали творившуюся при Януковиче коррупцию как нечто запредельное – хотя это было в точности то же самое, что творилось и до Януковича. Да… еще одно. В девяностые и начале нулевых – круговорот денег в природе обеспечивался в том числе и за счет заказных убийств: кого то убивали, и все его имущество расхватывали новые волки, жадно давясь (иногда до смерти). Но от середины нулевых – заказные убийства вышли из моды и проявился некий застой… когда молодые и жадные, готовые рвать хотят наверх… а нельзя, не получается. Отказ от использования заказных убийств – породил в украинских элитах ситуацию, когда ограбленный, выжатый полностью или частично – оставался жив и жаждал вернуть отжатое и отомстить. При убийствах такого не происходило: убили – закопали, поклялись мстить… но ходу назад эта ситуация уже не имеет. А тут – к 2014 году в Украине скопилась критическая масса и обиженных на команду Януковича, тех кого отжали и кинули – и тех кто опасался быть отжатым и кинутым – и все они были заинтересованы в смене власти. Если бы они были не только ограблены, но и убиты – такой ситуации не возникло бы. Удивительно – но гуманизация отношений в верхах, отказ от заказных убийств – привели к гражданской войне и много большей крови…
Второй кризис – это экономический. Кризис связанный с полным исчерпанием того задела, который был оставлен новорожденной Украине СССР и не пополнялся с тех пор. Износ основных фондов достигал 80 %, дальше – эксплуатировать было уже нельзя, надо было вкладывать. Вопрос в том, кто должен был вкладывать… не хотел никто, в том числе и украинские олигархи. Зато – ЕС виделся как источником манны небесной. Например… дерибан киотских квот. Знаете, что это такое? Если одна страна выбрасывает в атмосферу углекислого газа больше чем выделенная ей квота, а вторая меньше – то первая должна второй платить за использование ею чужих квот. А так как на Украине шла деградация промышленности – естественно, что выбросы становились меньше, а свободные украинские квоты на выброс, за которые можно получить живые деньги – больше. И эти деньги можно было дербанить. Чувствуете гениальность ситуации!? Если зарабатывать деньги на черной металлургии – то надо иметь производство, поставщиков, покупателей, обновлять и ремонтировать оборудование, зависеть от цен на российский газ и цен на прокат, нанимать работников, бояться, что предприятие отожмут, платить налоги. А если дербанить квоты – то не надо иметь предприятие, работников, налоги, цены… просто пришли деньги, ты их раздербанил и положил на счет в загранбанке. Красота! При такой схеме – ВООБЩЕ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ НЕ НУЖНА. Нужен просто Киотский протокол, несколько олигархов и счета. И ВСЕ. ЭКОНОМИКА В ТАКОМ ГОСУДАРСТВЕ НЕ ПРЕДУСМОТРЕНА.
Третий кризис – это кризис социальный. К 2014 году стало понятно, что в новой Украине не нужно такое общество, какое у нее есть. Украине не нужна большая часть людей, они могут либо ездить гастарбайтерами либо умирать. Украине не нужно село. Украине не нужны небольшие города – хватит одного Киева. Та экономика, которую строила Украина – это экономика на 10-15 миллионов человек.
Одновременно с этим – дало о себе знать то образование, которое давали в Украине со второй половины девяностых. Москаль – оккупант. Русские – враги. В 2014 не произошло никакого кардинального общественного слома – просто две стороны этого конфликта, русские и украинцы – подтвердили самые худшие опасения друг относительно друга. И бросились убивать.
Петр Хомченко поехал на Майдан, потому что надо было ехать. Потому что поехали все его друзья и он поехал. Он мало что знал… что может знать о геополитике восемнадцатилетний пацан из Винницы. Но он знал, что в государстве многое устроено не так и многое идет не так. И если они не вмешаются – то скорее всего, оно погибнет.
На Майдане – он стоял насмерть, как и все, потому что черная стена Беркута – была единственным врагом, до которого можно докинуть камень или бутылку с коктейлем Грушевского. Если бы он видел других врагов – то он сражался бы и с ними – но он не видел других врагов и не знал, кто они. Удивительно – но Майдан, Майдан победивший – не имел ни одного признанного политического лидера: триумвирату (Яценюк-Кличко-Тягнибок) на Майдане не раз доставалось, тому же Кличко – брызнули в лицо из огнетушителя, у освобожденной из застенков Тимошенко – чуть машину не перевернули. Майдан не имел признанной и обсуждаемой программы действий – удивительно, но Майдан не выдвинул не то что внятной программы – но вообще ни одного социально-экономического требования. Единственным требованием как оказалось – было чтобы «зэк пишов геть», как выкрикнул с трибуны сотник Парасюк, а единственным, что объединяло этих людей – это свобода и гiдность, в переводе – достоинство. Все! Больше не было ничего, но при этом – в промежутке с 18 по 22 февраля 2014 года – Майдан победил.
Свобода и гiдность…
О, эти два слова, загадочные и манящие. Свобода? Ну, хорошо, свобода. Ты не свободен? Нет, друг мой хохлатый, ты абсолютно свободен. Хочешь – ешь, а если жрать нечего – не ешь. Хочешь – поезжай на русские севера працювать, а хочешь – в Польшу. Дочь, жена твоя – хочет на Тверской стоит, а хочет – на Риппербане, в Гамбурге. Хочешь – живи, а хочешь – подыхай, ты никому не нужен. Разве это не свобода? Нет, друг мой, это и есть свобода.
Гiдность. В переводе – достоинство. О, это более интересная тема. Иногда мне кажется, что своей революцией гiдности – украинцы больше хотели доказать нам, русским, что-то – чем себе самим. И что немаловажным приводным ремнем этих событий – явилось чувство униженности украинцев русскими – что русские не поняли, не осознали и не захотели как то сгладить и помочь.
Что значит – достоинство? Отсутствие унижения? А кто тебя унижает, друг мой хохлатый? Мы, русские? Так ты же свободен. Свобода – это свобода, в том числе и от нас, нашего мнения о тебе. Свободен! Не хочешь нас – езжай в Европу працювать, женщины ваши в Гамбург или Амстердам, в квартал красных фонарей поедут, ты сам – тоже где-то приткнешься. Вон, в Львове объявления висят – сбор ягод в Скандинавии, до 4,5 тысяч евро за сезон, только для профессорско-преподавательского состава львовских вузов. Езжай! Чего же ты!? Ты свободен!
Не хочешь ягоды собирать, а твоя дочь чтобы становилась ударницей секс-труда? Тогда подумай, и хорошо подумай, что для этого надо сделать, друг мой хохлатый. И нужна ли тебе для этого – свобода.
Между победой Майдана и восстанием русских в Крыму – прошла неделя, чуть больше. Неделя! По меркам истории – миг, мгновение, пушинка на ее весах. Крым восстал весь и разом, не оказалось практически никого, кто бы хотел связать свою жизнь с Украиной, это было похоже на цунами, которое смыло все и разом, все остатки украинской государственности на полуострове. Мало кто тогда понял, что и сам маневр Крыма, и ликование русских по этому поводу – какое страшное оскорбление нанесло это украинцам. Кое-кто кстати предупреждал – не надо оттаптываться на украинцах и орать, что мы победили. Худо будет.
Весь свой гнев, всю свою ненависть – украинцы выплеснули на совершенно русский Донбасс. Началась война – и гражданская и негражданская одновременно.
Петр Хомченко поехал добровольцем на Донбасс, потому что иначе было нельзя. Потому что все кто был на Майдане, все с кем он был – поехали, и потому что это была его страна. И потом – он видел, как его страна меняется, и в лучшую сторону. Уже были избраны в Раду такие люди как сотник Парасюк и казак Гаврилюк. Уже появилось, наконец, некое подобие народного единства – их обмундировали и экипировали волонтеры, государство дало автомат, худо – бедно снабжало боеприпасами – и все. По Украине в то время ходила злая шутка: почему у Украины нет атомного оружия? Потому что его волонтерам не заказали. Впервые за все время существования страны, впервые с девяносто первого года – забилось сердце Украины, большая часть народа этой многострадальной страны жила одной жизнью, мыслила одним и мыслями, у них были одинаковые проблемы и беды. Это было со страной – значит, было с нами. 2014 год – стал первым годом, когда это стало применимо к Украине. И это – наконец-то появившаяся нация, ее единое сердце и единая судьба – для многих было важнее и экономической катастрофы и разразившейся гражданской войны.
Первого колорада – он расстрелял в июне четырнадцатого. Это был ополченец – одессит, на несколько лет младше его самого. Они – несколько друзей с Майдана, ставших теперь Нацгвардией - обнаружили у него в телефоне информацию про Новороссию, телефоны командиров ополчения и расстреляли. Это оказалось не так сложно.
Потом – он так же просто и обыденно – расстрелял несколько колорадов в селе Пески. Просто потому, что они были против Украины и за Россию. А он считал так: если ты за Россию – то и езжай в Россию.
Потом – он выжил в нескольких страшных боях, был в Донецком аэропорту, потом брал Донецк – из всех друзей, которые у него были по Майдану в живых осталось всего несколько человек. Месть за погибших друзей –требовала своей логики действий: по ночам они брали задержанных колорадов, выезжали за город, где были копанки, расстреливали колорадов, по несколько десятков человек, сваливали в копанки, потом – обрушали копанку подрывом. Так он лично – расстрелял больше ста человек. И не задавался вопросом, виноваты они или нет. Если ты русский – езжай в Россию. На украинской земле – тебе делать нечего.
Русские устроили мятеж, русские – забрали Крым. Выживание Украины – зависело от того, смогут ли они выгнать колорадов и сохранить то национальное единство, какое у них было.
Потом – начались взрывы. В Харькове, Донецке, Луганске, Мариуполе, потом в Николаеве, Киеве, Одессе, даже в родной Виннице. Пустили поезд с топливом под откос, подложили бомбу в бар с футбольными фанатами, сожгли машину, бросили гранату в марш УПА на первое января . Так он понял, что Украина не сможет существовать, пока существует Россия и стал террористом. Он понял, что главное – не защитить Украину, а ослабить Россию. И делал это ровно до той ночи, когда первая же пулеметная очередь с трассы не попала прямиком туда, где лежали они с Татарином. Татарина вбило сразу, а он – лежал чуть в стороне от пулемета, и потому – не погиб на месте. Но и жизни ему – уже не было. С порванной артерией – не живут…
И с порванной страной – тоже не живут.
Слава Украине!