Правдивая история Деда Мороза

Я давняя поклонница творчества Андрей Жвалевского и Евгении Пастернак. Я уже рассказывала об их книге «Время всегда хорошее» - среди моих знакомых нет никого, кого бы книга оставила равнодушным.

Вчера я познакомилась с еще одной вещью. «Правдивая история Деда Мороза».

В одном из отзывов написано: «Это бомба». Так вот. Я прочла «Историю» за один день. И могу смело сказать, что никакая это не бомба. Это какой-то атомный взрыв.

Дед Мороз, оказывается, самый обычный дяденька, попавший под волшебный снег. А Снегурочка – не внучка даже, а… А вот не скажу, кем она приходится Морозову Сергею Ивановичу! Сами прочтите!

В книге много глубокой философии, которая понятна детям. Волшебно читаются главы про то, как отмечали Рождество до революции. Я расплакалась от того, что плакал Дед Мороз в канун 1942 года. Он привык дарить детям то, о чем они мечтают. Но в Ленинграде 31 декабря 1941 года дети мечтали только о том, чтобы не хотеть есть и не мерзнуть. И Дед Мороз плакал. И я плакала.

Новый 2012 год – каким увидели его Дед Мороз и Снегурочка?... Как Сергей Иванович узнал истинный смысл выражение «Дед Мороз рулит»?… В 1911 году Сергею Ивановичу было хорошо за… Сколько же ему в 2012? И вообще, оказывается, Дед Мороз подписывает что-то вроде контракта сроком на….

Кроме Снегурочки у Деда Мороза есть помощники. Но это отнюдь не ангелы или гномики. Охли и птерки – вот кто помогает разносить подарки.

В «Правдивой истории» можно узнать о том, кто придумал мороженое (открою секрет – отнюдь не Дед Мороз) и про то, кому итальянцы обязаны традицией выбрасывания мебели из окон и про то, почему одна девочка оказалась в Австралии.

В книги вместо обычных иллюстраций использованы старые фотографии – и дух захватывает от дам в длинных платьях, от стриженных детишек 30-х годов, от малышей в 60-е годы… И еще – истории про Санкт-Петербург, Петроград и Ленинград.

Книга – историческая сказка. Или сказочная история? Не важно.

Вот несколько отрывков:

«На улице Ваня сразу взял дядю под руку и принялся гордо вертеть головой — глядите, кого я веду! Здесь многие знали Сергея Ивановича Морозова, дамы улыбались, а мужчины на бегу прикладывали перчатку (а то и варежку) к шапке. При этом все ежились и кутались. Дядя Сережа — будто ему и мороз нипочем — шел прямо и весело. И Ване рядом с ним отчего-то было совсем не холодно.
— А нам не морозно! — крикнул он.
— Потому что Морозовы! — отозвался Сергей Иванович. — Повелители морозов! — и от избытка чувств подбросил племянника к синему, как мамины глаза, небу.»

«— Слышишь? — спросила Маша шепотом.
Сергей Иванович прислушался и кивнул.
Шум сталкивающихся снежинок становился чуть громче и отчетливее, он все больше напоминал музыку. Словно огромный оркестр тихо-тихо играл на колокольчиках какую-то необычную мелодию.
Снег повалил сильнее, но было совсем не страшно, а… волшебно. Снегопад стоял уже сплошной стеной, он начал медленно кружить вокруг мужа и жены, словно пытаясь их завернуть в снежную простыню. Где право? Где лево? Где стены домов?
Подчиняясь ускоряющемуся ритму, Маша начала вальсировать и звонко рассмеялась.
— Смотри, снег танцует. Раз, два, три, раз, два, три…
Полы Машиного пальто развевались, и Сергею Ивановичу даже показалось, что из снега соткался кавалер, который ведет его Машу в танце. Теперь музыка колокольчиков звучала совершенно ясно.
— Ой, где-то сегодня бал, — сказала Маша и замерла от восторга.
Потому что в эту минуту снег вокруг них стал разноцветным. Сотни огней вспыхнули в каждой снежинке вокруг них. Сергей Иванович и Маша стояли, как завороженные, смотрели, как цветные снежинки падают на их волосы, на их одежду. Тают, но от этого только становятся ярче, отражаясь одна в другой.»
«Новый 1913 год почти не отличался от Нового 1912 года.
Все те же самовары да редкие автомобили.
И Санкт-Петербург был все тем же столичным городом. Открыли первую в городе световую рекламу. Провели первый матч по футболу между сборными Питера и Москвы (Питер выиграл!). Несколько роскошных дворцов построили. Несколько роскошных дворцов уничтожил пожар.
Игрушки по-прежнему мастерили вручную или в небольших мастерских.
А в общем — год как год.
И никто в России не догадывался, что наступает не просто 1913 год, а последний спокойный год в жизни империи…
Прошел год, но дети ничего не забыли. Просто непонятно, почему взрослые считают, что дети так быстро все забывают.
Нет, они забывают, конечно, всякую ерунду — как держать вилку или вернуться домой до темноты — но важные вещи они помнят очень крепко.
Еще за две недели до Рождества племянница Таня, дочь сестры Веры, отловила дядю Сережу, который пришел в гости, загнала его в угол и спросила:
— Ты про куклу не забыл?
— Куклу? — удивился дядя Сережа.
Что еще раз доказывает: это взрослые все забывают, а на детей сваливают. Таня терпеливо вздохнула:
— Ну куклу. Ты в прошлом году обещал. Большая, с меня ростом. Глаза закрываются, руки-ноги гнутся. И обязательно с сиреневыми волосами.
— А-а-а, припоминаю. Только волосы, кажется, малиновые?
— Это в прошлом году малиновые были, а теперь мне нужны сиреневые. Я же выросла, понимаешь?
Дядя Сережа понимал.
— Это я тебя проверял, — сказал он. — А так я все помню.
Таня недоверчиво скривила губки.
— Ничего ты не помнишь, — заявила она. — Я тебе на бумажке запишу.
И она тут же, не сходя с места, написала на бумажке, которую вытребовала у дяди Сережи: «Дѣвочка съ сиреневыми волосами!»
Судя по всему, Таня не стала делать секрета из разговора с дядей. Очень скоро все племянники — кто печатными буквами, а кто и каллиграфическим гимназическим почерком — написали заказы и вручили их Сергею Ивановичу.
Однажды вечером он разложил их на столе и принялся изучать.
— «Коник, на котором можно качаться»… Это легко… «Солдатики-гренадеры, как у Никитки»… Что за Никитка? Соседский, что ли? Ладно, разберемся…
Подошла Маша, обняла его за шею и поцеловала в макушку. Муж только потерся щекой и продолжил ревизию.
— Маш, — сказал он, — ты не видела нигде большую куклу, аршина полтора, и чтобы волосы сиреневые?
— А такие бывают?
— Конечно, — Сергей Иванович взял записочку в руки, помял ее… и вдруг кукла стала перед ним, как настоящая!»