жил и умер

Doug Johnstone

Марта Флюк начинает стажироваться в эдинбургской газете «The Standard», где до недавних пор работал ее отец Иэн. Марта отца почти не знала и теперь уже не узнает поближе: за несколько недель до начала событий романа Иэн покончил с собой, спрыгнув с моста. В начальной сцене романа Марта навещает могилу отца, а потом спешит в редакцию газеты. Там ей выпадает занять место автора некрологов, писать о стариках и старушках, а желательно просить родственников, чтобы они сами написали о своем покойнике.

Марта едва успевает познакомиться с коллективом (в газете работает Билли, герой одной из предыдущих книг автора «Hit and Run»), как отвечает на звонок телефона, где на том конце трубки мужчина зачитывает собственный некролог. В трубке раздается выстрел, и Марта в ужасе сообщает коллегам, что произошло. Случай оказывается еще более загадочным, когда выясняется, что звонивший самоубийца – сам газетный автор, писатель некрологов. Марта с коллегами спешит домой к застрелившемуся и даже успевает его спасти, вызвав скорую, но ненадолго. Все признают, что застрелившийся Гордон страдал депрессией и причина его ухода из жизни понятна. И только Марту мучают вопросы по поводу смерти журналиста: откуда у Гордона пистолет? И что за шум был слышен в трубке после выстрела?

Даг Джонстон с каждой книгой взрослеет как писатель. Он меткий наблюдатель, хороший стилист, у него есть слух на диалоги. Первая глава романа – витрина всего произведения, и по ней видно, на что способен Джонстон как стилист:

«She read the inscriptions as she went past, and worked out the age that each person had been when they died. Eighty-seven, sixty-two, thirty-nine. Dead person bingo. The old-timers, fine. Twenties and thrities, ah well. One teenager, that made her think. She was older than a corpse.»

Вообще первая половина романа – крепкий производственный роман о жизни молодых журналистов в выживающем мире бумажной прессы. Таинственный звонок и самоубийство газетного журналиста в контексте первой половины романа смотрятся как побочные эффекты профессии, а вовсе не как элемент бытового триллера. Джонстон находится в своей среде, когда пишет о молодежи. Его героям за 20, они вступают во взрослую жизнь, но еще не растеряли молодецкого задора и куража. Алкоголь и наркотики сопровождают героев книги почти в каждой главе.

Джонстону интересна тема отцов и детей, то есть даже родителей и детей. Марта узнает о прошлом отца через его музыку, записанную на кассеты (она даже ходит по улице с древним «уокменом»), но и с матерью у нее сложные отношения. Вместе с братом Марта старается называть мать по имени, чем сильно родительницу раздражает («You called me Mum by accident, isn’t that sweet.»).

Но если темы Джонстона повзрослели, то уровень сюжетостроения остался на прежнем, не самом высоком, уровне. Автор методически обустраивает романный мир, делая его максимально приближенным к настоящему, а потом вдруг закачивает туда галлоны палповой атмосферы. Сюжет накреняется в сторону максимально далекую от достоверности, герои начинают хаотично бегать, логика улетучивается. От этих же проблем страдали и два предыдущих романа автора. Абсурдный сюжет в них подчинял себе полностью вполне реалистичных персонажей.

Дабы не заполонять рецензию спойлерами, скажу только, что финальная треть здесь словно фрагмент не самого хорошего палпового рассказа. Когда одному персонажу-злодею говорят, что самоубийцу спасли, злодей отвечает:

«Fuck, that’s annoying.»

Вот уж в палпе злодей вполне мог так ответить (за исключением слова «fuck»), но не в реальной жизни.

«The Dead Beat», пожалуй, свидетельствует о том, что автору стоит либо хорошенько в следующий раз поработать над сюжетом, или вообще оставить триллеры и писать «серьезную» прозу. Это у него получается куда лучше.